Владимир Андриенко - Галерные рабы его величества султана

— Весла на воду, ишаки поганые! Замерзли? Сейчас вам будет от чего согреться. Мы недалеко от Трапезунда. Постараетесь, скоро будет в порту, и вы получите мясной плов и горячие лепешки!

Стал бить барабан отбиваний такт.

Там! Бум! Там! Бум!

Весла по команде опустились в воду.

Раз! Раз! Раз!

Началась работа. Тела гребцов стали сгибаться и разгибаться, и галера падишаха полетела вперед.

— Скоро будем в Трапезунде, — проговорил Ржев тихо. — Слыхал, что турок нам сказал?

— И что нам с того, Вася?

— Там может простоим долго. И у нас может появиться шанс сбежать с галеры, Федор.

— Я уже не думаю сбежать, Вася. Как это сделать? Сам подумай. Нас приковали здесь и….

— Погоди. В большом турецком городе нас раскуют и отправят на работы. Если стоянка пролиться долго, то нас на корабле не оставят.

— Пока такого не было.

— Оттого что стоянки были небольшие. Но "Меч падишаха" нуждается в ремонте и в Трапезунде они задержаться.

К ним подскочил турок и заорал:

— Ага! Вы можете болтать, дети шайтана! Вот вам!

Он стал хлестать их плеть по спинам, и если бы не замерзая одежа, то Василий и Феодор получили бы множество новых рубцов.

— Молчать и работать!

Они налегли на весло.

Там! Бум! Там! Бум!

Раз! Раз! Раз!

Чигирин: ставка гетмана Юрия Хмельницкого

Молодой гетман Юрий пошел не в своего отца гетмана Богдана. Не вышел он ни статью, ни умом. Не то, что его погибший старший брат Тимош, который был настоящим богатырем и славным воином. Юрий вырос худощавым, узкоплечим и вид имел болезненный.

На его бледном лице залегла печать тревоги, а под глазами появились синие круги от бессонницы. Бремя гетманской булавы стало для него непосильным.

Он сидел в тех самых покоях, где некогда заседал со своими полковниками его отец. Отсюда Богдан мог быстро управлять Украиной, и отсюда мчались его гонцы с приказами во все концы и эти приказы исполнялись. Но с тех пор прошло время и утекло много воды. Новый хозяин был слаб и его мало кто слушал…

Юрий был одет в добротный малиновый кафтан, подпоясанный желтым шелковым кушаком. На его левом боку была турецкая сабля с золотой насечкой по шлифованному лезвию. Она досталась ему от Выговского вместе с булавой гетмана.

"Батько, — мысленно обратился к отцу молодой гетман. — Батько, отчего ты не научил меня, как держать всех этих полковников в руках? Как заставить их себе повиноваться? Они трепетали от одного твоего взгляда! Отчего я не могу этого? Отчего они смотрят на меня столь дерзко? Мне казалось, что все будет просто. Что мне помогут. Они обещали мне помощь! Они говорили, что сила имени твоего сплотит многих под моей булавой. Но не вижу того на деле! Каждый хочет урвать, чего-то для себя. И каждый просит. Могу ли я им дать все, что они хотят? Почему никто не желает служить честно?"

Юрий когда его сделали гетманом на раде в Гармановцах, думал что, получив булаву, имя его отца сразу станет для него щитом. И дела в Украине потекут сами по себе. Он верил, что все негоразды возникли от того, что Выговский узурпировал гетманскую булаву и вызвал тем недовольство большинства полковников. А его, сына Богдана, избрали по закону и праву и потому все сразу же наладиться.

Молодой гетман отправился в город-крепость Чигири, что был гетманской столицей при его отце. Ему посоветовали управлять Украиной отсюда. Но уже первый месяц гетманства принес Хмельницкому многочисленные проблемы. Полковники Яким Сомко, Семен Подбайло, Василий Золотаренко, Иван Екимович и Иван Брюховецкий вместо того чтобы оказывать помощь молодому Хмельницкому в управлении страной снова перессорились. С гетманом они считались мало, полагая, что он должен быть послушен им, ибо был зело молод, нерешителен, излишне труслив, и постоянно спорили по поводу то того, то иного. Ни один вопрос быстро не решался. Даже самые мелкие дела вызывали острые противоречия.

Юрий поначалу пытался выслушивать то одного, то другого полковника, но быстро терялся в их доводах и переставал понимать, о чем они говорят. Его голова шла кругом от того множества проблем, что свалились на него вместе с булавой. Он и подумать не мог, принимая власть, что их так много этих дел, требующих его вмешательства.

Гетман приблизил к себе молодого Ивана Яненченко, мужа сестры. Хмельницкий сделал Яненченко генеральным хорунжим Войска Запорожского и часто звал к себе. Но тот, несмотря на ум, также обладал весьма малым опытом в управлении казацким государством.