Геннадий Самсонов - Ссылка

Договоренность была достигнута еще ранее и оставалось только соблюсти деревенские формальности. Свадьбу ладили сыграть на Покров день. Войдя в село и направляясь к своему дому Уваров у церкви заметил толпу людей. Слышался шум голосов, выкрики. «Опять митингуют» — недовольно пробурчал он и ускорил шаг.

Подойдя к церкви, он увидел невероятное. В дверях церкви стоял отец Никодим. Его ряса была распахнута, борода взлохмачена, глаза дико горели. В руках он держал жердину и размахивая ею, кричал:

— Антихристы, супостаты, не пущу. Не дам опоганить божий храм.

На почтительном расстоянии от отца Никодима стоял председатель сельсовета Миронов, за ним двое милиционеров. В стороне небольшими группами толпились сельчане. Лица большинства из них были угрюмы, в телах чувствовалось напряжение.

Председатель сельсовета Миронов, размахивая зажатой в руке какой-то бумагой, подступая к отцу Никодиму, кричал ему:

— Я от имени советской власти велю тебе освободить церковь для нужд колхоза. В случае неповиновения буду применять силу.

— Применяй окаянный, я все одно не пущу — отец Никодим вскинул голову в сторону толпы. — Люди добрые, православные, что же это делается на белом свете? Не гневите бога, не дайте совершить святотатство.

Толпа, опустив головы, молчала. Уваров подошел поближе и спросил у стоящих кучкой мужиков:

— Что случилось?

— Да вот церковь сельсовет хочет занять под склад, да батюшка вот уже полчаса отбивается. — пояснили мужики. — Ты бы Семен Николаевич поговорил с ним. Все одно бесполезно воюет. Против власти не попрешь.

Уваров оглядел толпу, напряженно ожидающей развяжи, поправил ружье и пошел к отцу Никодиму. Тот, увидев фельдшера, застыл в ожидании и Уваров увидел на его старческих щеках слезы:

— Батюшка, — голос Уварова дрогнул. — Пойдемте-ка домой. Ничего вам не сделать. Поберегите себя.

В это время Миронов махнул рукой и милиционеры с винтовками в руках побежали к дверям церкви. И тут произошло то, что всех подвергло в шок. Отец Никодим отбросил от себя жердину, сорвал с плеча Уварова ружье, оттолкнул Уварова в сторону и потрясая ружьем закричал подбегающим милиционерам:

— Стой. Назад. А то стрельну.

Милиционеры замешкались на мгновение и вдруг один из них вскинул винтовку и выстрелил в отца Никодима. По толпе народа прошел вздох, предатель сельсовета побледнел и кинулся к милиционерам.

Отец Никодим качнулся, грузно осел, прислонясь к двери, поднял руку, пытаясь сжать пальцы в кулак и бессильно опустил ее. Подняв глаза на наклонившегося к нему Уварова, батюшка тихо прохрипел:

— Прости, ради Христа, за ружье-то, Николаевич. Храни тебя Бог. Не уберег я храм божий. Не уберег.

Отец Никодим попытался еще что-то сказать, но силы покинули его. Голова его медленно опустилась на грудь и он затих. Ряса на его груди покрывалась бурыми пятнами. Уваров приподнял его голову, взял руку. Пульс не прощупывался. Он закрыл глаза батюшке, медленно поднялся с колен и обернулся к стоящим в стороне растерянным милиционерам:

— Что же вы, сукины дети, сделали. Он же вас просто остановить хотел. И ружье пустое, не заряженное.

— Разберемся — сказал подошедший председатель сельсовета и уже взявший себя в руки — А ну-ка расходись! — повернулся он к начавшей роптать толпе.

Сельчане угрюмо, медленно стали расходиться, отворачивая друг от друга глаза. Многих из них отец Никодим крестил, сочетал брачными узами, крестил их детей, отпевал близких, утешал в горькие минуты божьим словом, давал советы, разрешал конфликты, мирил. Только сейчас эти люди поняли, что в их жизни что-то оборвалось, нарушилась связь с прошлым, а будущее казалось неясным и пугало их.

Миронов, отводя глаза в сторону, проговорил, обращаясь к Уварову:

— Ты, Семен Николаевич, пока далеко никуда не отлучайся. В этом деле надо разобраться. А ружье я пока конфискую.

Он подобрал валяющееся рядом с телом батюшки ружье, кивнул головой милиционерам, растерянно стоявшим в стороне, и все трое направились в сторону сельсовета.

Несколько мужиков отстали от толпы, подошли к Уварову и занесли тело батюшки в церковь.

Уваров отдал им дичь и рыбу на помин отца Никодима, дал несколько советов по поводу похорон и медленно зашагал к своему дому. Навстречу ему, вся в слезах бежала Анна, услышав о случившемся у церкви.

— Ну чего ты, — обняв дочь за плечи, успокаивал ее Уваров. — Все со мной в порядке, сейчас обед приготовим, а там и Алексей с отцом придут.