Джин Ауэл: Охотники на мамонтов

Когда Эйле пришлось покинуть Клан, она очень горевала, расставшись с любимыми людьми, но тогда у нее не было другого выбора. Гораздо труднее оказалось добровольно проститься с любимыми обитателями Львиной стоянки, сознавая, что она больше никогда не увидит их. За этот день Эйла уже пролила много слез, и ей казалось, что их источник должен давно иссякнуть, но глаза ее увлажнялись всякий раз, когда она прощалась с очередным другом.

— Талут, — всхлипывая, проговорила она, обнимая большого рыжебородого вождя, — я когда-нибудь говорила тебе, что именно такой смех заставил меня решиться погостить у вас? Я так боялась Других, что готова была одна уехать в свою долину, пока не увидела, как ты смеешься.

— А теперь ты решила заставить меня плакать, Эйла. Мне очень не хочется, чтобы ты уезжала.

— Я давно плачу, — сказала Лэти. — Мне тоже не хочется, чтобы ты уезжала. Помнишь, как ты впервые позволила мне погладить Удальца?

— А я помню, как она впервые посадила Ридага на спину Уинни, — сказала Неззи. — Мне кажется, это был самый счастливый день в его жизни.

— Я буду скучать и по твоим лошадям тоже, — причитала Лэти, прижимаясь к Эйле.

— Не расстраивайся так, Лэти. Возможно, когда-нибудь ты сможешь сама вырастить и воспитать жеребенка, — попыталась утешить ее Эйла.

— Я тоже буду скучать по этим лошадкам, — грустно добавила малышка Руги.

— Тогда, может, и ты воспитаешь жеребенка. — Эйла взяла девочку на руки и крепко прижала ее к себе. — Ох, Неззи, — со слезами в голосе сказала Эйла, — не представляю, как мне отблагодарить тебя за все… Ты знаешь, что я потеряла мать, когда была совсем маленькой, но мне удивительно повезло. Вместо нее у меня появились две матери. Иза заботилась обо мне в детстве, а ты заменила мне мать, когда я уже стала молодой женщиной, но еще очень нуждалась в материнской заботе.

— Вот, держи, — сказала Неззи, протягивая ей объемистый сверток и стараясь сдержать невольно бегущие по щекам слезы. — Это твой наряд. Мне хочется, чтобы ты надела его на твою свадьбу с Джондаларом. Я тоже полюбила его как сына. А ты стала мне дочерью.

Эйла еще раз обняла Неззи и взглянула на ее родного сына, уже ставшего крепким и рослым юношей. Когда она обняла Дануга, он ответил ей пылким объятием, отбросив всякое смущение. Она почувствовала зрелость его мужской силы, жар его тела и заметила, как игриво блеснули его глаза, когда он прошептал:

— Я так надеялся, что ты станешь моей наставницей, ты была бы неотразимо привлекательной с красными пятками.

Она слегка отстранилась и с улыбкой посмотрела на него.

— Дануг! По-моему, у тебя великолепные задатки! Мне бы хотелось остаться, чтобы посмотреть, не превзойдешь ли ты самого Талута.

— Возможно, когда я стану постарше, то отправлюсь в дальнее Путешествие и зайду навестить вас!

Затем она обняла Уимеза, ища взглядом Ранека, но его не было поблизости.

— Мне очень жаль, что все так вышло, Уимез.

— Мне тоже жаль. Я хотел, чтобы ты осталась с нами. И надеялся, что увижу детей, которых ты принесешь его очагу. Но я рад за тебя, Джондалар — хороший человек. Пусть Великая Мать пошлет вам удачу в этом Путешествии.

Эйла взяла Хартала из рук Трони, и он порадовал ее душу заливистым смехом. Затем Манув поднял Нуви, чтобы она поцеловала Эйлу.

— Она осталась с нами только благодаря тебе, — сказал он. Эйла поочередно обняла Манува, Трони и Торнека, прощаясь со всем семейством этого очага.

Фребек держал на руках Бекти, пока Эйла давала последние наставления и прощалась с Фрали и ее сыновьями. Затем она обняла Крози. В первый момент та держалась натянуто, хотя была очень взволнована, и Эйла чувствовала это. Но затем эта старая женщина крепко обняла ее, пряча блеснувшие в глазах слезы.

— Не забудь, как изготавливают белую кожу, — с напускной суровостью проговорила она.

— Не забуду, я взяла это платье с собой, — ответила Эйла, а затем добавила с хитрой улыбкой: — А ты, Крози, тоже должна кое-что запомнить. Никогда не играй в кости с членами мамонтового очага.

Крози недоуменно посмотрела на нее, но, когда Эйла повернулась к Фребеку, понимающе усмехнулась. Волчонок крутился вокруг них, и Фребек почесал его за ушами.

— Я буду скучать по этому животному, — сказал он.

— А это животное, — с многозначительной улыбкой заметила Эйла, сердечно обнимая его, — похоже, будет скучать по тебе.

— Я тоже буду скучать по тебе, Эйла, — добавил он.

Затем Эйла обнаружила, что ее окружили обитатели очага Зубра. Ближе всех к ней оказался Барзек со всеми детьми. Тарнег тоже был там со своей женщиной. Бранаг стоял рядом с Диги. Наконец Эйла подошла к ней, и подруги, вновь расплакавшись, бросились в объятия друг друга.