Альфред де Виньи - Сен-Map, или Заговор во времена Людовика XIII

— Как милости прошу у вас, господа, — молвил де Ту, — не лишайте меня страданий, какие должен претерпеть и он; не для того я последовал за другом, чтобы покинуть его в этот неоцененный час и не сделать всего от меня зависящего, дабы войти вместе с ним в райскую обитель.

Во время этого спора Лобардемон и Жозеф тоже вступили в пререкания: Жозеф был против допроса с пристрастием, опасаясь, как бы пытки не заставили Сен-Мара рассказать о его недавнем посещении; Лобардемон же считал, что смерти узников мало для полноты его торжества, и настоятельно требовал пыток. Судьи окружили двух тайных советчиков великого министра и внимательно слушали их; сочтя, однако, по некоторым признакам, что капуцин пользуется большим влиянием, чем судья, они стали на его сторону и единодушно высказались против пыток, тем более что Жозеф сказал в заключение, понизив голос:

— Мне известны их тайны: эти тайны нам не нужны, — они бесполезны, да и нити их ведут слишком далеко. Господину обер-шталмейстеру остается выдать только короля, а его другу — королеву; о таких вещах лучше не знать. К тому же они ничего не скажут; я хорошо их изучил: один будет молчать из гордости, другой — из благочестия. Оставим их в покое: пытки их искалечат, обезобразят; они не смогут идти, и это испортит всю церемонию; их надобно поберечь, чтобы они достойно предстали перед народом.

Последнее соображение одержало верх; судьи удалились для совещания с председателем суда. Выходя из темницы, Жозеф сказал Лобардемону:

— Я дал вам вволю натешиться здесь; теперь вы позабавитесь, совещаясь с остальными судьями, а потом допросите трех заключенных в Северной башне.

То были трое судей Урбена Грандье.

Сказав это, он громко расхохотался и вышел последним, толкая перед собой ошеломленного докладчика.

Едва только мрачное судилище удалилось, как Граншан, освобожденный от двух своих телохранителей, бросился к Сен-Мару и схватил его за руку.

— Во имя неба, ваша светлось, идемте на террасу. — сказал он, — и я кое-что вам покажу: во имя вашей матушки, идемте…

Но в эту минуту дверь отворилась, и на пороге появился престарелый аббат Кийе.

— Дети мои, несчастные мои дети! — воскликнул старец, плача. — Увы, почему меня допустили к вам только сегодня? Дорогой Анри, ваша матушка, ваш брат и сестра — здесь, они скрываются неподалеку…

— Замолчите, господин аббат, — прервал его Граншан. — идемте на террасу, ваша светлость.

Но старик-священник продолжал обнимать своего воспитанника и не давал ему ступить ни шагу.

— Мы надеемся, мы очень надеемся на помилование.

— Я откажусь от него, — ответил Сён-Мар.

— Мы уповаем только на милость божью,— проговорил де Ту.

— Замолчите, — сказал опять Граншан, — судьи идут.

В самом деле, дверь опять отворилась перед зловещей вереницей судей, среди которых недоставало Жозефа и Лобардемона.

— Господа, — воскликнул славный аббат, обращаясь к комиссарам, — я счастлив сообщить вам, что прибыл из Парижа и что никто не сомневается там в помиловании всех заговорщиков. Я видел у его величества самого герцога Орлеанского, а что до герцога Буйонского, то его показания благоп…

— Молчать! — крикнул лейтенант шотландской гвардии Сетон.

И все четырнадцать комиссаров, войдя в комнату, снова заняли свои прежние места.

Когда господин де Ту услышал, что зовут повытчика лионского парламента, чтобы огласить приговор, он поддался одному из тех порывов религиозного восторга, которые наблюдались лишь у мучеников и святых перед лицом смерти: и, сделав несколько шагов навстречу этому чело пеку, он воскликнул:

— Quam speciosi pedes evangelizantium pacem, evangelizantium bona! [46] Сколь прекрасны стопы благовестящих о мире, благовестящих о добре! (лат.) .

Затем он взял Сен-Мара за руку и, по установленному обычаю, стал на колени с непокрытой головой, чтобы выслушать приговор. Д'Эффиа продолжал стоять, но никто не посмел его приневоливать.

Приговор был составлен в следующих выражениях:

Между генеральным королевским прокурором, истцом по делам об оскорблении величества, с одной стороны;

И господами Анри д'Эффиа де Сен-Маром, обер-шталмейстером Франции, от роду двадцати двух лет, и Франсуа-Огюстом де Ту, членом королевского Совета, от роду тридцати пяти лет, заключенными в замке Пьер-Ансиз близ Лиона, ответчиками и обвиняемыми, с другой стороны.

На основании чрезвычайного следствия, произведенного вышепоименованным генеральным королевским прокурором по делу названных д'Эффиа и де Ту, показаний, допросов, признаний, отрицаний, очных ставок, а также подлинного текста договора, заключенного с Испанией; принимая во внимание: