Боб Хостетлер - Усыпальница

Шарон пожала плечами.

— Если я уеду, вы их не остановите.

— Рад слышать, — усмехнулся Рэнд.

Они помолчали.

— Вы голодны? — спросил Рэнд после паузы.

— Ела вчера. — Шарон слабо улыбнулась.

— Я тоже. Они дадут мне подойти к машине?

— Я их попрошу. — Шарон похлопала по карабину.

— Тогда я могу привезти чего-нибудь поесть?

— С удовольствием. — Она по-прежнему улыбалась. — Тут есть магазин, называется «Нью-Дели». [12] В Иерусалиме два магазина с названием «Нью-Дели». Один находится по адресу: Эфек-Рефаим, 44, второй на улице Хиллела (Комментарий автора) . Проедете по улице два квартала и свернете на север, к Эфек-Рефаим. Дом сорок четыре.

— Он еще открыт?

— Постучите в дверь погромче. И скажите, что у вас заказ от Мири.

— Мири?

— Да. Сокращенное от Мириам.

— Мири, — повторил Рэнд.

— Мне сэндвич с ягнятиной гриль. И «Доктор Пеппер».

— Обязательно… Мири.

И Рэнд повторил, широко улыбаясь:

— Ягнятина гриль и «Доктор Пеппер».

Кесария Палестинская

Валерий Грат, префект Иудеи, подошел к Каиафе и его спутникам. Если бы не дорогая одежда и осанка патриция, это был ничем не примечательный коренастый мужчина средних лет, волосы уже начали седеть. Но Каиафа знал, что в этом человеке нет ничего заурядного. Он уже оценил его при предыдущих встречах и помнил, что мнение префекта нельзя изменить, но можно произвести на него впечатление. Каиафа также знал, что префект наслаждается своей властью и не подчиняется никому, кроме Цезаря Тиберия, наследника императора Августа.

За Гратом шел тот самый слуга, что встретил Каиафу и его свиту. Грат остановился на верхней ступени дворца, вглядываясь в бескрайние просторы Великого моря. Посмотрел на ожидающих его пятерых иудеев.

— Иосиф бар Каиафа, — произнес он на безукоризненном греческом, показывая свою образованность и знание языков. — Добро пожаловать в Кесарию.

Каиафа склонил голову и улыбнулся.

— Вы столь великодушны, ваше высокопревосходительство. Надеюсь, мы не оторвали вас от важных дел на благо императора и империи.

Префект ответил не сразу, всматриваясь в лица иудеев, темные, как у кочевников, в то время как его лицо, как и у всех римлян, отличалось бледностью.

Каиафа понял намек.

— Ваше высокопревосходительство, это Рабби Гамалиил, сын Шимона и внук Хиллела Великого.

Гамалиил слегка поклонился.

— Стратонова Башня, — начал он, намеренно называя так Кесарию, чтобы не упоминать римского императора, — столица, достойная того, чтобы ею правили именно вы, ваше высокопревосходительство.

Глаза Валерия Грата сузились, дрогнули уголки рта. Каиафа понял, что префект оценил умение Гамалиила подбирать выражения. Его слова можно было принять и за лесть и за оскорбление.

— Александр, казначей Храма, — продолжал Каиафа. — И Ионатан, сын Анны.

В глазах префекта мелькнуло понимание. Каиафа догадался, что Грат смотрит на Ионатана оценивающе — не только как на сына все еще влиятельного Анны, но и как на шурина Каиафы.

— И Измаил, сын Фаби, его вы, вероятно, знаете, — закончил Каиафа.

На мгновение показалось, что Валерий Грат смущен. Измаил был назначен первосвященником, как только Грат стал префектом, а спустя какие-то два месяца его сменил Елеазар, давший немало взяток префекту.

— Да, — сказал Грат, быстро придав лицу подобающее выражение.

Он посмотрел прямо в глаза бывшему первосвященнику. Тот был немолод, намного старше Каиафы.

— Я удивлен, увидев тебя здесь.

— Надеюсь, удивлены приятно, — ответил Измаил. — Сочту за честь поздравить вас, ваше высокопревосходительство. Вы приняли мудрое решение, сделав это последнее назначение.

Грат опешил. Он не знал, что Измаил повторил заученную фразу, которую в свое время продиктовал ему Каиафа.

— Посмотрим. — Префект перевел взгляд на Каиафу. — Что привело вас в Кесарию?

— Ваше великодушие. — Каиафа ловко достал из складок одежды небольшой мешочек и протянул его префекту.

Слуга тотчас сделал шаг вперед, взял мешочек, развернул, осмотрел содержимое и показал его Грату.

— Я благодарен, ваше высокопревосходительство, что вы поверили в меня и в то, что я достоин служить моему народу, будучи первосвященником. Это лишь малая часть моей бесконечной благодарности… моей и моей семьи.

Упоминание о семье было преднамеренным. Грат знал, что Анна продолжает владеть большинством доходных статей на торговлю и обмен денег в Храме, и эти слова должны были убедить префекта в том, что он может и впредь рассчитывать на регулярные комиссионные со всех прибылей, пока Каиафа остается первосвященником.