Кирилл Кириллов - Афанасий Никитин. Время сильных людей

— Командуй, пес. Если не хочешь, чтоб голова там осталось, а все остальное тут.

— Мяса принесите, того, что с вчерашней коровы нарезали. Да хлебов, да огурцов и лука… — краснея от натуги и унижения, закричал староста, кривя стиснутое границами окна лицо.

— На телегу грузят пусть, — вполголоса подсказал Афанасий. — И добро туда же сложат.

— …погрузите на телегу, вместе со скарбом…

— И отгоняют к воротам. Да больше четырех мужиков пускай не ходят.

— …и к воротам гоните. Сашко пойдет, Гаврила, Андрей и Мышата…

— Остальные по домам, — командовал от имени старосты Афанасий. — И чтоб носу на улицу не казали.

— …остальным дома закрыться и тихо сидеть, пока я не вернусь.

— Экий ты прыткий: «не вернусь», — развеселился Афанасий, чуть придавив старосту.

Тот крякнул, но смолчал.

— А не обманут? — спросил Михаил. — Мы отправимся, а они за нами следом и подкараулят на тропе? Вон, и темнеет уже, так им даже сподручнее.

— Непременно обманут, — сказал Афанасий, оттаскивая старосту от окна. — Но на их хитрость мы свою хитрость учиним.

Он достал из сапога короткий, но острый даже на вид нож. Снял кушак и примотал свою руку к шее старосты так, чтоб острие смотрело обомлевшему мужику точно в кадык.

— Ну вот, — полюбовался он делом рук своих. — Теперь, ежели что, ежели прыгнут из кустов али стрелять надумают, ты первым покойничком станешь. Так что людям твоим надо птиц ночных разгонять и ветки с дороги убирать, чтоб я не оступился нечаянно. Чуешь?

Страшась даже кивнуть головой, староста лишь закрыл глаз утвердительно.

— Вот и славно. Ну, двинем, помолясь?

Михаил прошел в узкие сени. Щелкнул засовом. Приоткрыл с опаской. Замер на пороге, загораживая проход.

— Чего застрял-то? Шагай уже, — подбодрил его Афанасий.

Михаил выхватил саблю и шагнул за дверь, словно в прорубь нырнул. Сын кузнеца вывел старосту, стараясь не очень щекотать его ножом. Хотел еще раз предупредить, чтоб не рыпался, да передумал — и так хватит ему острастки.

Под ненавидящими взглядами мужиков, не думавших расходиться, они дошли до ворот. Телега с едой и товаром ждала их, как и было указано.

Афанасий придирчиво осмотрел груз:

— А пушечка наша где?

— Бог с ней, — попытался одернуть его Михаил. — Новую купим.

— Э, нет. Что наше, то наше. Ну-ка, за пушечкой дунули, — бросил он, не оборачиваясь, зная, что мужики идут за ними от самого крыльца. Для убедительности он кольнул острием горло старосты.

Тот прохрипел, чтоб выполняли.

Через некоторое время пушку прикатили, привязали к задку телеги. Афанасий кивнул, пошли, мол. Колеса скрипнули. Телега с товаром и четырьмя мужиками по бокам тронулась. Следом пошли Афанасий и староста, а замыкал шествие Михаил, нервно поигрывающий саблей.

— Ворота за нами закройте, чтоб соблазну не было? — крикнул на прощание Афанасий.

Телега вкатилась под сень вечернего леса.

До корабля добрались уже в сумерках, ориентируясь на едва заметный огонек костра. Купцы подивились находчивости Афанасия, но сдержанно. Поняли, что, пока корабль не отплывет, радоваться преждевременно.

— Доски обратно свели да скобами укрепили. Просмолили тож, — доложил Андрей. — На воду спихнули, вроде держит.

— То славно, — отозвался Афанасий. — Этих олухов приспособьте к работе, пущай таскают добро на борт.

Михаил же закусил от обиды губу — в его сторону никто и не посмотрел.

— А с этим что делать будем? — ткнул пальцем в старосту Хитрован, в глазах которого зажглись мстительные огоньки.

Шипша, оскалившись, потянулся к висящему на поясе кривому кинжалу.

— Смертоубийства не допущу, — дал им укорот Афанасий. — С собой его возьмем до поры, чтоб деревенские какую подлянку не устроили. А отплывем подальше — за борт кинем, пущай домой сам плывет. Глядишь, после такой науки перестанет добрых людей обманывать.

— Есть тут еще беда одна, — помял в руках шапку Андрей.

— Что случилось? — нахмурил брови Афанасий. — Да говори, не томи.

Привязанный к нему староста обмер, повис безжизненно в ожидании смерти. Михаил снова взялся за эфес сабли.

— Караван Аслан-бека мимо прошел. Почитай сразу, как вы в деревню ушли. Кораблей тридцать. Спервоначалу посольские на судах огромных, что бусами [15] Бус — полумифический корабль, ходивший по Волге и Каспию, имел до 60 м в длину и водоизмещение до 200 т. прозываются. Да красивые такие, с резными надстройками, в коврах все. Шум, музыка на них. А следом за ними корабли попроще. Московские да ярославские струги, да и кочи [16] Коч — поморское деревянное одномачтовое однопалубное промысловое парусно-гребное судно XI–XIX вв. Первоначально строились без применения металлов. Оснащались мачтой, навесным рулем и веслами. Также известны и двухмачтовые суда. северные, и даже коги [17] Ког — основной тип судна Ганзейского союза. Это высокобортное палубное одномачтовое судно с мощным набором корпуса. Характерная особенность — навесной руль и прямые штевни, сильно скошенные к линии киля. ганзейские шли.