Жюль Верн - Осада Рима

В этот вечер Андреани почувствовал, как в его сердце пополам с раздражением бушует ненависть. Его соперник был в стане победителей, его враг приближался. Преступник наточил свой кинжал; у него был фонарь; уже два дня он провел в сырых катакомбах разрушенного замка. Но что ему было за дело до развалин вокруг — внутри его самого все лежало в руинах! В опоры здания он заложил девятнадцать ящиков пороха, они ждали только искры, чтобы взметнуться и посеять вокруг разрушение и смерть.

Стоя на коленях в камере Мари, преступник торопливо задавал девушке кучу вопросов:

— Мари, ты меня слышишь? Мы одни. Приди в себя! Проклятье! Знает ли она, что этот чертов француз уже под стенами города? И что, может, завтра он явится сюда победителем? Мари, я тебя убью, но ему не отдам! А еще раньше я овладею тобой, пусть ты безумна, ты будешь моей… Мари!

Развратные губы оскверняли произносимое имя. Бедная девушка неподвижно распростерлась на земле. Временами по ее мертвенно-бледному лицу скользила слабая тень какой-то мысли. Тогда исхудавшие руки сжимались, зубы начинали стучать. Ей исполнилось всего восемнадцать лет! Ее лишили семьи, счастья, любви, она вот-вот умрет у ног подлеца… Мать не утешит ее поцелуем, рука любимого не обовьет ее плечи!

Андреани, словно хищный зверь, кружил возле своей жертвы, метался по камере. Девушка обезумела от ужаса, он — от гнусности собственной души. Преступник то поднимал кинжал для удара в грудь жертвы, то направлял его острие в свое собственное сердце; то вдруг ему на ум приходило взорвать себя вместе с дворцом и бывшими в нем — он в этом не сомневался — французами. То вдруг им овладевало желание, кровь вскипала в жилах и он приближался к Мари.

— Слышишь ли ты меня? — твердил он.

— Святая Дева Мария, иже еси на небеси, молись за нас, — шептали губы девушки.

— Замолчи!

— Молись за нас и сейчас, и в час нашей смерти…

Андреани накрыл рот девушки рукой.

Внезапно в подземелье послышался шум. Безумная поднялась. Ее глаза, уши, сердце поймали какие-то ведомые только им сигналы.

— Анри! — вскрикнула она.

— Он! Опять он! Везде он! — заскрипел зубами Андреани.

К темнице кто-то приближался, вот он рядом, ищет, высматривает…

— Анри! — снова раздался вопль.

— Ко мне, ты — моя собственность! — взревел Андреани.

Звуки голосов все ближе:

— Сюда!

— Смотрите, снова порох!

— Осторожнее, лейтенант, он тут повсюду, во всех опорах!

— Мари здесь, здесь, я знаю!

Это Анри! С ним Аннибаль и солдаты; обследуя дворец, они наткнулись на ящики с порохом. Продвигаясь вперед, попали в подземелье. Теперь они уже подошли к самой двери темницы.

Анри бросается на дверь, но она не поддается. Солдаты наваливаются и выламывают дверь. Анри вбегает в каменный мешок. Андреани исчез, но его кинжал еще дымится в груди девушки. Теперь она мертва, наконец-то мертва! Она умерла в страданиях, в тот самый миг, когда перед ней забрезжило счастье.

— Мари! — с трудом произносит Анри и замертво падает рядом с любимой.

Тем временем Андреани ускользнул другим выходом и снова очутился в подземелье. Его заметили Жан Топен и Аннибаль.

— Сюда! — кричат они. — Месть негодяю!

Началась бешеная гонка по лабиринту подземелья. Андреани освещал себе дорогу фонарем. Хорошо зная здесь все ходы и выходы, он далеко опередил своих преследователей. Аннибаль и Жан Топен уже отчаялись его догнать. Они попытались достать его выстрелами из ружья, но густой дым, наполнивший подземелье, сделал его еще темнее.

— Горе, горе вам! — кричал Андреани.

Он зажег приготовленный заранее фитиль и ускользнул.

Жан Топен зарычал от гнева, бросился к фитилю и успел его загасить. Если бы не сапер, страшная месть негодяя удалась бы.

Аннибаль обнял храброго солдата.

— Лейтенант, а как же бедный Анри? Надо вернуться!

Камера была пуста. Друзья капитана пошли во дворец, думая, что он уже там, но поиски ничего не дали. Анри во дворце не оказалось.

— Это судьба! Я же вам говорил, лейтенант, — покачал головой Жан Топен.

— Завтра мы перевернем весь Рим, но найдем его. — Аннибаль не скрывал слез. — Найдем!

Андреани вышел на поверхность далеко в предместье Рима, и никто о нем больше никогда не слышал.

В конце концов мирные переговоры завершились, и Рим раскрыл свои ворота безо всяких предварительных условий. 3 июля французская армия вошла в Вечный город через ворота Портезе. Жители Трастевере радовались окончанию войны и с энтузиазмом встретили победителей. Французский Генеральный штаб с триумфом расположился в помещении французского посольства. Войсковые части были расквартированы в монастырях и дворцах Рима. Учредительное собрание было распущено, а его зал заседаний занял драгунский полк. Украшавшие Корсо красные знамена тут же содрали.