Дина Лампитт - Солдат удачи

— А мы можем поиграть во всем доме, мэм, пожалуйста?

Миссис Уэбб Уэстон в нерешительности заколебалась:

— Восточное крыло в совершенно плачевном состоянии…

— О, позволь им посмотреть его, мама, — вмешался в разговор Джон Джозеф. — Они ничего там не повредят. К тому же, здесь мисс Хасс.

Несчастная гувернантка, не проронившая ни слова за столом, подняла голову и кивнула без особого энтузиазма.

— Хорошо, — сказала его мать. — Но только никому не входить в часовню. Там слишком сыро. К тому же, — набожно добавила она, — дети не должны играть в месте, где проходят богослужения.

— Разве они бывают не в Длинной Галерее? — спросила Хелен.

— Первоначально проходили там. Но кузина Мэлиор Мэри все переменила. У нее появилось много странностей в преклонные годы, вы же знаете.

— Кто-то однажды сказал мне, что эта часовня заколдована.

Миссис Уэбб Уэстон почувствовала себя неловко и сказала:

— Les enfants [6] Les enfants — дети (фр.). , Хелен!

Джону Джозефу вдруг захотелось пошалить, и он заявил:

— Это правда. Его заколдовал шут. Можно я возьму мальчиков на охоту за привидением, мама?

— Нет, нельзя. Что за разговоры? Хелен, дети, пойдемте. Посмотрим, что приготовили внизу. Я приказала приготовить ветчину и телячий бок. Надеюсь, этого будет достаточно.

Внезапно выражение ее лица стало озабоченным, и Джекдо ощутил к ней жалость. Было очевидно, что они очень ограничены в средствах: Саттон буквально выпил из них всю кровь. Джекдо гадал, сколько они смогут еще прожить в такой бедности.

Впрочем, когда они спустились вниз, все увидели, что хозяйка постаралась на славу. Большой стол, покрытый заштопанной, но тем не менее белоснежной хрустящей скатертью, ломился от простых, но сытных и вкусных блюд. Баранья нога, пироги с курятиной и зайчатиной, сыры, пудинги, бисквиты, кувшины с элем и разнообразные сладости для детей. Посредине стола возвышался огромный рождественский торт с глазурью, на котором кремом были написаны святочные поздравления. Вокруг стола стояли, глядя на угощение, слуги, служанки и их дети. Здесь были домашняя прислуга, садовники и рабочие с фермы, которые служили в поместье. Триста лет тому назад, при сэре Ричарде Уэстоне, одних только лакеев насчитывались десятки, даже последний предок теперешних владельцев замка по мужской линии, Джон Уэстон, выдавая замуж на Святую Троицу свою приемную дочь Сибиллу, шел в сопровождении восьмидесяти слуг. Но теперь людей в замке осталось мало. Впрочем, это не помешало им приветствовать радостными криками хозяина и хозяйку. Мистер Уэбб Уэстон в ответ добродушно крикнул:

— Счастливого Рождества! Садитесь все. Пунш горячий. Ха-ха!

И пир начался.

Джекдо никогда раньше не видел ничего подобного. Розовощекие детишки дрались за место поближе к торту, а взрослые толпились вокруг чаши с пуншем.

Шуму от них было не меньше, чем от сотни человек. Огромная кухня наполнилась смехом и криками, радостными возгласами и забавной приглушенной бранью. Несмотря на то, что Саттон переживал не лучшие времена, эти люди были решительно настроены хорошо повеселиться.

Джон Джозеф стоял среди слуг и чувствовал себя совершенно свободно. — Он приподнимал самых маленьких, чтобы они могли дотянуться до вкусного кусочка, и даже заставил потесниться какого-то толстого мальчишку, чтобы хватило места худенькому, бледному и хромому ребенку.

— Почему он такой? — прошептал Джекдо. — Что с ним случилось? — Он смотрел на искалеченную ногу мальчика, которая была короче другой и не касалась пола, что живо напомнило Джекдо о его собственном уродстве. Он тайком спрятал под скатерть свой ботинок.

— Он попался в капкан для людей.

— Куда?

— В капкан для людей. Их ставят на браконьеров, и железные зубья капкана разрывают мышцы и ломают кость.

— Бр-р-р…

— Впрочем, последний такой капкан в нашем поместье выбросили на помойку лет десять назад.

— Но все равно это очень жестоко.

Глаза Джона Джозефа внезапно сверкнули:

— Да, это жестокий дом, Джекдо.

— Что ты имеешь в виду?

— Здесь все не так, как у людей. Говорят, что на владельце замка лежит проклятие.

За спиной Джона Джозефа сверкнул кувшин, и внутри него начли вырисовываться картины. В голове Джекдо снова плясали звезды.

— Это очень древнее проклятие, — продолжал Джон Джозеф, не замечая остановившегося немигающего взгляда Джекдо. — Я слышал, что оно поражает самого владельца и наследника. Наследник, как правило, умирает молодым, а от хозяина совсем отворачивается удача. Ты посмотри на моего отца. До тех пор, пока он не унаследовал замок, он ни разу не брал денег в долг. А теперь он полностью разорен. Но на что это ты смотришь?