Дина Лампитт - Солдат удачи

То, что Гораций Уолпол в XVIII веке считал Туикнам «миниатюрным морским портом», не вызывало сомнений. Неоспоримо также, что эту восхитительную деревушку с захватывающим дух ландшафтом и раскинувшимися в окрестностях живописными лесами облюбовали и другие утонченные натуры прошлого столетия. Здесь стояла знаменитая вилла Александра Поупа. Генриетта Ховард, любовница Георга II, тоже жила поблизости в Марбл Хилл.

Но самым сообразительным из всех оказался сам Уолпол, построивший свой маленький готический замок, известный под названием Строберри Хилл, среди садов с тенистыми беседками, шумящих рощиц и вечно зеленых лесов.

Однако, несмотря на всю свою прелесть, Строберри Хилл был не очень приспособлен для того, чтобы в нем жила большая семья. В нем было мало жизненного пространства, и беспокойная семья Уолдгрейвов часто испытывала неудобства. Особенно когда возникали разногласия, а это происходило регулярно, или если леди Ида Энн начинала требовать к себе внимания, что случалось не так уж редко, или когда графиня ссорилась со своим мужем, то есть каждый день.

Но сейчас в Строберри Хилл царило спокойствие. Был канун Рождества, и все семеро сидели в знаменитом Круглом Зале вокруг огромного стола красного дерева, ломившегося от хрусталя и серебра, освещенного свечами в канделябрах и окруженного лакеями в ливреях. Граф, выглядевший очень внушительно в алой визитке, держал в руках блестящий разделочный нож и вилку, и время от времени приподнимался, чтобы отрезать тоненький ломтик от одного из дюжины фазанов, лежавших перед ним на блюде. Справа от него сидела Аннетта, слева — Горация, а рядом с ней — ее дядя Уильям, младший брат графа.

Уильям со своей женой приехал в гости на Рождество, и Уолдгрейвы наконец-то могли повеселиться от души в тесном семейном кругу. Даже Джей-Джею ради праздника простили его первое серьезное прегрешение, а для служанки сняли комнаты в коттедже на окраине деревушки. Четырехлетняя Ида Энн старалась вести себя примерно, потому что ей разрешили сидеть допоздна, усадили на стул для взрослых рядом с матерью и угостили тремя порциями взбитых сливок.

— Я была такой послусной, — лепетала она, — что теперь меня любят больсе всех детей на свете.

Джей-Джей и Джордж снисходительно улыбнулись вместе со старшими, Аннетта только поджала губы, а Горри уставилась в пустую суповую миску. С тех пор как родилась Ида Энн, двум другим девочкам уже не уделялось прежнего внимания. Графиня, вечно состязавшаяся в остроумии с мужем, была всегда занята и перепоручила свою младшую дочь заботам служанок и двух старших дочерей. Однако сейчас она нашла свободную минутку, чтобы потрепать маленькую проказницу по шелковой головке рукой, унизанной перстнями.

— Ты совершенно права, моя радость, — сказала она.

Леди Ида Энн кокетливо улыбнулась своими пухлыми губками, похожими на розовый бутон, и склонила голову набок, чтобы произвести на всех еще лучшее впечатление. Это было крошечное миловидное существо со светлыми волосами, доставшимися ей от матери, и глазами-пуговками. Девочку страшно баловали и потому, как только она надувала губки, все тотчас же бросались исполнять любую ее прихоть. У нее была привычка подолгу стоять на одной ноге, обвив ее другой ногой, и раскачиваться из стороны в сторону, глядя в пол. В общем, она была несносным ребенком, хотя, если бы об этом сказали ее родителям, они ни за что не согласились бы с подобным утверждением.

— Я люблю Горри, — продолжала она. — Она моя самая луццая сестриска на свете. Я всегда буду играть в куклы с ней, мама.

Горри мрачно смотрела в пол, пока старшие захлебывались от восторга.

— В жизни не видела такого хорошенького ребенка, — умилялась жена Уильяма. — Так бы и съела ее, если бы смогла.

— Ах, если бы она смогла, — прошептала Аннетта, надеясь, что ее услышит только Горри.

— Что ты сказала, дорогая? — спросил ее граф. Аннетта взглянула на него своими невинными глазами цвета лунного камня.

— Я сказала только, что Ида очень хорошенькая, папа.

Папа не очень-то в это поверил, но сейчас у него не было настроения выяснять правду.

Праздничный ужин продолжался. Фазаны, которым предшествовал пирог с омаром, треска в устричном соусе, седло барашка и сладкое мясо, пожаренное с петрушкой, сменились фруктовым желе, сырным пирогом, безе с кремом, пудингом и мороженым. И в завершение подали еще один пудинг — сливовый с бренди, испеченный на открытом огне. Наконец, графиня поднялась из-за стола и повела невестку и дочерей в зал Гольбейна, где можно было спокойно поболтать, пока граф с братом, Джей-Джеем и Джорджем налягут на портвейн.