Дороти Лаудэн - Что такое любовь?

— Эй, это какое-то недоразумение, — начал Джесс— Мы ловили скот, который отбился от стада, и как раз собирались гнать его обратно.

— Я больше не верю в ваши сказки, — сказал Мэтью тоном, не терпящим возражений. — Вы скотокрады, и за это я имею право вас пристрелить.

— Но ты не сделаешь этого. — Джесс медленно двинулся к Мэтью. — Потому что побоишься. К тому же Колин не простила бы тебе этого.

— Я не побоюсь! — воскликнул Мэтью, хотя сам чувствовал, что руки его дрожат все больше по мере приближения погонщика.

— Дай-ка сюда эту штуку! — И Джесс схватил ружье за ствол.

Но в то же мгновение его отшвырнуло, словно ударом невидимой руки. Мэтью воспользовался моментом и нанес Неду, который подкрадывался сбоку, мощный удар в грудь.

— Попал! — Ликующий Брайен подскочил к брату.

Он уже снова натягивал свою пращу, прицеливаясь в Джесса, который все еще лежал на земле, оглушенный. Из раны на его лбу капала кровь.

Мэтью воспользовался его беспамятством и нащупал в кармане ковбоя предмет, который и ожидал там найти.

— За это Колин скажет мне спасибо. — Он покачал золотые часы над носом скотокрада. Затем поднялся и снова прицелился в Джесса из ружья. — Надеюсь, я больше никогда вас не увижу. Иначе вам придется попробовать на себе кое-что покрепче, чем праща моего брата!

Микаэла нервно ходила взад и вперед. Ей было ясно, что Брайен последовал за своим братом. А за кем последовал Мэтью, тоже было ясно как день.

Наконец на вершине ближайшего холма показались силуэты обоих всадников, погоняющих впереди небольшое стадо.

Доктор Майк побежала навстречу сыновьям.

— Мэтью! Ну где же ты был?

— Возвращал назад мой скот, — ответил юноша.

— Я же тебе говорил, что не надо за ними гнаться! — Салли с трудом удавалось сохранять видимость спокойствия. — Ты подвергал опасности Брайена!

Мэтью холодно взглянул на Салли.

— Я не знал, что он поехал за мной, — резко ответил он. Подойдя к сестре, он достал из кармана ее золотые часы и протянул ей. — Вот тебе от Джесса.

Колин не смогла произнести ни слова. Она схватила часы и сунула их в карман платья. Потом повернулась и побежала прочь.

Когда Микаэла догнала ее на цветущем лугу, лицо девочки было залито слезами.

— Колин…

— Он обманул меня! — Боль от пережитого стыда пробила себе дорогу. — А я поверила всему, что он говорил. Зачем, зачем он мне говорил такие красивые слова, если они были неискренними?

— Колин, тебе придется то и дело сталкиваться с людьми, которые будут говорить тебе неискренне красивые слова, — утешала ее Микаэла.

— Но как я могла обмануться? — Слезы продолжали литься из глаз девочки. — Ведь он казался мне честным. И было так чудесно, когда он поцеловал мне руку. О, как я могла быть такой дурой!

— Ты не дура, Колин. — Микаэла обняла ее. — Ты просто влюбилась, а от любви слепнут— и не только глаза, но и сердце.

— А вдруг со мной опять это случится? Если я вообще когда-нибудь смогу забыть Джесса, — в отчаянии продолжала Колин.

Микаэла тайком улыбнулась.

— Не надо бы тебе его забывать, Колин, но ты его забудешь. А самое главное, тебе не надо стыдиться того, что твое сердце так обманулось.

Она еще раз погладила девочку по волосам и затем оставила ее одну. Она знала, что в жизни человека бывают такие раны, перед которыми врач бессилен. Их лечит только время.

На следующее утро все было готово к отправлению. Надежда через каких-нибудь три-четыре дня вернуться домой в Колорадо-Спрингс, казалось, окрыляла всех путников каравана— по крайней мере, почти всех. Микаэла, пожалуй, еще никогда не видела Колин такой удрученной, как в этот день. Предательство Джесса дорого ей обошлось. И не только ей одной.

Продвижение каравана вперед сильно осложнилось из-за потери двух ковбоев, к тому же с мексиканскими погонщиками было очень трудно объясниться из-за незнания языка.

Но это были далеко еще не все трудности, с какими пришлось столкнуться Мэтью как руководителю перехода: ночью отелилась одна корова.

Доктор Майк давно уже заметила эту стельную корову и про себя восхищалась ею. Так долго обходиться без воды, как пришлось стаду, было особенно тяжелым испытанием именно для этой коровы, но она его выдержала. Никто не заметил, как она отелилась. И никто не подозревал, что рождение теленка будет стоить матке жизни. То ли сказались мучения прошедших дней, то ли случилось какое-то осложнение при родах, определить уже было невозможно. Теленок же был жив и здоров.