Владимир Мединский - Стена

Книга Владимира Мединского рассчитана на двойной читательский интерес. Детектив приковывает к себе хитросплетением острой интриги. Историческая точность вызывает желание узнать больше о тех смутных, но ярких временах, о его героях эллинского масштаба.

И если, закрыв книгу, вы захотите прочесть об истории России что-то еще, посмотреть талантливый исторический фильм, расспросить своих детей, о чем им рассказывает в школе учитель истории, или, может, самому, посадив детей на диван, пересказать эту впечатляющую историю борьбы, гибели и победы Смоленска, — значит, это удача автора. С чем я его и поздравляю!

Любовь к истории — верный путь к самопознанию.

Всадник гнал коня до самой городской стены и лишь у ворот заставил себя натянуть поводья. Выезжая из города, он даже голову опустил — казалось, стражники обязательно заметят его бледность и лихорадочные глаза и прикажут остановиться. Но солдаты даже не посмотрели на проезжего: мало ли их тут шастает взад-вперед. Время ночной стражи не наступило — мост опущен, решетка ворот поднята — ну так и пускай себе едет с Богом… Несет куда-то из города на ночь глядя, но это ведь не наше дело, правда? В Северной Вестфалии [1] Вестфалия — историческая область на северо-западе Германии. хватает придорожных трактиров, чтобы найти ночлег.

Проехав шагом по мосту, путник вновь пустил коня галопом. Небо из синего делалось бледно-лиловым, дорога тонула в вечернем сумраке, с реки наползали белесые полосы тумана.

Когда всадник решился оглянуться, городских стен уже не было видно. Только громадная башня Кельнского собора с торчащим из нее краном маячила на горизонте. И позади, и впереди не слышалось ничего, кроме ленивой переклички пичуг в окаймлявшей дорогу роще да мерного плеска весел — Рейн не спал ни днем, ни ночью.

Погони вроде не было — стук копыт ему лишь почудился. В очередной раз почудился…

Ну и слава Богу.

«В конце концов, — подумал беглец, — ведь никого, ни одной живой души рядом не было… А если кто смотрел в окно, разве мог меня разглядеть? С чего я вообще решил, будто за мной будет погоня?!»

Тут ему стало ужасно досадно. Вот уж показал отвагу, нечего сказать! Бежал, как нашкодивший мальчишка… Хотя… Кто это сказал: «лучше позорно бежать, чем храбро болтаться на виселице»? Кто-то, верно, из великих европейских умов. И никогда ведь не докажешь, что не ты напал, а на тебя напали… Как говорят, опять же — были ложки, не было ложек… Судье не объяснишь.

— Господи, спаси и сохрани! прошептал беглец и размашисто перекрестился.

Так или иначе, все обошлось — если не считать того, что приходится теперь скакать среди ночи неведомо куда, чтобы поскорее покинуть не только Вестфалию, но и вообще Священную Римскую империю… [2] Священная Римская империя (германской нации) (962–1806) — государственное образование со сложной иерархией, в котором доминировала Германия. В лучшие свои годы простиралась от Балтики до Средиземного моря, однако императорская власть была в этом конгломерате независимых государств, по сути, символической.

А ведь день начинался прекрасно.

На рассвете он въехал в эти самые ворота и оказался в вольном городе Кельне. Он был и не был похож на прочие европейские города. Каким-то хитрым образом в нем соединились возвышенная, строгая чистота готической старины, деловитая практичность суетного семнадцатого века и веселость совсем не немецкого, а скорее южного города. Запрокинув голову, молодой путешественник чуть не час простоял возле громады Кельнского собора. Его возводили уже несколько столетий, но пока из двух башен построили только одну — и ту наполовину. Стрела подъемного крана, [3] Работы на южной башне собора были прекращены в XV веке, и на высоте 50 метров застыла огромная лебедка — ручной подъемный кран. В таком виде немецкий долгострой простоял 400 лет. торчавшая прямо из нее, сама по себе стала городской достопримечательностью. Грегори — а путешественника последнее время обычно все так коротко и звали — со всей почтительностью, придерживая шпагу, поинтересовался у местного бюргера, есть ли сведения, когда будет достроен собор. Тот, несмотря на классические лысину и брюшко, предполагавшие обстоятельность, легкомысленно ответил, что никогда, и тут же позвал пропустить стаканчик. Грегори отказался. В мерцающих сумерках собора его ждала встреча с мощами трех царей — трех волхвов, возвестивших явление миру Христа. Собственно, ради этой святыни он и сделал крюк по пути на Родину.