Кристиан Жак - Пылающий меч

Прежде чем пополнить войско новыми воинами и идти с ним к городам на севере Дельты, Яххотеп следовало произвести очищение храма Сета. Она поплыла туда вместе с фараоном под бдительной охраной Весельчака Младшего и Яхмеса, сына Абаны. На протяжении всего похода не было ни одного случая, который заставил бы насторожиться телохранителей Яхмоса. По здравому рассуждению, сердце матери должно было бы успокоиться. Но нет. Война еще не завершилась, и Яххотеп пристально следила, чтобы царь, которому предстояло основать новую династию, был окружен надежной охраной.

— Мы получили вести с Юга, — заговорил Яхмос, — царь Кермы остановил свои войска и не продвигается дальше. У нас нет необходимости посылать отряды на помощь крепости Бухен и нашим союзникам-нубийцам.

Храм, построенный гиксосами богу Сету, удивил фараона и Супругу бога — жалкое сооружение из кирпича не может быть хранилищем божественной силы.

На жертвеннике, окруженном дубами, лежали обгорелые останки Апопи. Хищные грифы понемногу растаскивали их. В яме рядом тили принесенные в жертву ослы.

— Какое ужасное место! — не мог не воскликнуть фараон. — От святилища зла не должно остаться даже воспоминаний.

— Мы воздвигнем здесь великолепный храм, посвященный Сету, который не пожелал исполнять волю служителя тьмы и отдал нам свою силу, когда мы так в ней нуждались. Да соединятся и умиротворятся Хор и Сет в священном союзе!

Колесница, управляемая Аберией, въехала в ворота Шарухена, и обе лошади, которые везли ее, пали мертвыми от изнурения. Верховный владыка Хамуди, ощутив под ногами твердую землю, был счастлив. Всю долгую дорогу он каждую секунду боялся, что египтяне догонят и схватят его.

И здесь повсюду следы губительной бури: вывернутые с корнями деревья, разрушенные дома, рассевшиеся трещинами поля и сотни мертвых гиксосов, погубленных гневом природных сил. Но крепость Шарухен, к великой радости Хамуди, почти не пострадала.

— Велики ли разрушения? — сразу же спросил он у начальника гарнизона, который вышел его встречать.

— Несколько трещин в стенах, господин, — с низким поклоном ответил тот. — Мы их почти заделали. Несколько лошадей обезумели и затоптали пехотинцев. Дозорных, что несли службу на стенах крепости, буря сбросила вниз.

— Я удостаиваю Шарухен великой чести, — объявил Хамуди. — Отныне он становится столицей моего царства. Собери офицеров в моем тронном зале.

Дворцу в Шарухене не сравниться в роскоши с дворцом в Аварисе, однако правитель гиксосов умеет ждать. Он еще насладится его богатым убранством.

Хамуди порадовала трапеза — истомленный голодом, он никак не мог насытиться. Ел жареную на вертеле баранину, утятину, гусятину, выпил большой кувшин белого вина. Блаженное тепло разлилось у него по жилам, он чувствовал себя могущественным и неуязвимым. Кто мог одолеть победителя Апопи, сумевшего присвоить себе высшую власть?

— Египтяне не одержали никакой победы, — заявил он, собрав военачальников. — При строительстве крепости была допущена ошибка, стены не выдержали землетрясения и смерча. Силы наших врагов хватило только на то, чтобы завладеть руинами. Имейте в виду, что я не допущу просчетов, которые допустил мой предшественник. Наше войско по-прежнему сильнейшее в мире. Я двину его на мятежников, и мы уничтожим их. Ни Яххотеп, ни фараон не подозревают, как много ратников у нас в Азии. Я отдам приказ, и все они немедленно вернутся сюда. Сначала мы опять завладеем Дельтой, а потом сровняем с землей Фивы. Мое царствование станет самым великим в истории гиксосов, моя слава превзойдет славу Апопи. Готовьте своих людей к войне и не сомневайтесь в нашей победе.

Офицеры покинули тронный зал, но пятеро из них задержались.

— Что еще? — с удивлением спросил Хамуди.

— Мы прибыли из Анатолии, — заговорил офицер-сириец, — и привезли очень дурные вести. Поэтому уцелевшие военачальники хотят поговорить с вами наедине.

— Уцелевшие? Уцелевшие после чего?

— В Азии нет больше земель, которые остались бы под властью гиксосов. Царь Хаттусилис I встал во главе неисчислимого войска хеттов и разбил нас. Наши военные лагеря на севере Сирии уничтожены. Алеппо пал. Все отряды, которые отважно сражались, сопротивляясь хеттам, потерпели поражение. В живых не осталось никого.

Хамуди молчал очень долго.

— Ты плохо сражался, военачальник, — наконец сказал он.

— Все провинции в Азии восстали против нас, господин. Даже мирные жители взяли в руки оружие. Хетты давно и с немалым успехом боролись против наших воинов. Им не хватало только предводителя, который объединил бы их. Хаттусилис стал их предводителем.