Александр Гарда - Колизей. «Идущие на смерть»

Но ей никто не ответил, и девушка поспешила последовать примеру своей темнокожей приятельницы.

За стеной раздавались громкие вопли и ругань – там делили постели. Это были последние звуки, услышанные будущими венатриссами, прежде чем они заснули.

А в это время в расположенной по соседству таверне «Мечта центуриона» тренеры «Звериной школы» заливали горе неразбавленным вином.

– Ну и что мне с ними делать? – угрюмо тосковал Фламм, уставившись остекленевшими глазами в противоположную стену, на которой красовалась фреска, изображающая бой Ахилла с Гектором. – Они же ни на что не годны. Ни на что! Что скажешь, Нарцисс?

Его подручный, только что распределивший девиц по отведенным им комнатам и теперь страдавший от дурных предчувствий не меньше шефа, понимающе вздохнул и промолчал.

– А что, если мы добавим в этот пресный суп немного перца? – поинтересовался доселе молчавший третий помощник Фламма – молодой гладиатор, полгода назад отпущенный из нероновской школы как рудиарий, то есть человек, получивший на арене символ свободы – деревянный меч. Проболтавшись пару месяцев по окрестностям Рима в поисках лучшей доли, он вернулся назад в знакомый мир боев и осел у Федрины, занимаясь натаскиванием новичков.

– Что ты хочешь сказать, Фракиец? – отрешенно поинтересовался Фламм, не отрывая взгляда от конца меча, стиснутого могучей рукой Ахилла, которую прихоть художника вывернула так, что бедняге оставалось только посочувствовать.

– Мне кажется, что если в эту разношерстную толпу добавить пару приличных бойцов, то остальные потянутся за лидерами. Это как табун лошадей, в котором появится вожак.

– И где я возьму такую амазонку? – сделав усилие, Фламм оторвался от созерцания фрески и потянулся за кувшином с темно-красным, как кровь, вином. – Можно подумать, что наши матроны только тем занимаются, что размахивают мечами от скуки. Что-то я не видел у ворот школы очереди из желающих примкнуть к нашему «курятнику». А, Нарцисс, может, я чего недоглядел?

Его помощник, чей вид меньше всего соответствовал полученной кличке, хмыкнул и почесал за ухом, словно массаж мог прояснить замутненный алкоголем разум. Молодой парень совсем смутился, но идея, пришедшая ему в голову, сулила успех, и он не хотел отступать.

– Да нет, я о другом. Как вы помните, месяц назад я по поручению Федрины ездил к своим «нероновцам». В это время в Капуе выступала труппа бродячих гладиаторов. Там среди парней была одна девица, которая неплохо управлялась с рудисом…

– Жонглерка, что ли?

– Сначала я тоже так подумал, потому что эта девка выступала на разогреве перед началом боев, но ошибся… Кстати, видели бы вы, какие номера она выделывает на лошади! Ничего, красотка! Чуть помельче этих коров, – он мотнул головой в направлении школы, – но шустрая!.. Ну вот, а потом, под конец выступлений, она вызвала на бой любого из зрителей и очень неплохо отделала парня, который решил с ней потягаться. Думаю, что он вряд ли еще раз полезет на арену.

– Гы! – Нарцисс чуть не поперхнулся вином. – Чтобы баба уделала мужика?! Тебе, наверно, приснилось или пьян был не в меру!

– Ни за что, – пробормотал сквозь сон последний представитель достойной компании, уже давно похрапывавший, уткнувшись головой в скрещенные руки, лежавшие на столе.

– Подожди-подожди! – от услышанного предложения Фламм даже протрезвел. – Ты хочешь сказать, что…

– Вот именно! Это будет тот самый перец в супе!

– А что, неплохая мысль! И ты думаешь, эта труппа еще в Капуе?

– Насколько я знаю, они собирались перебраться в Путеолы, потому что наши ребята их здорово отделали. Не знаю, зачем они вообще притащились в Капую, где полно своих школ. Поговаривали, что их ланиста по уши в долгах. Так что, если Федрина не будет скуп, мы сможем купить девчонку.

– Я поговорю с ним об этом завтра с утра! Или нет, пойду прямо сейчас! Если правда то, что ты здесь рассказал, девка будет очень кстати! А ты молодец! Хитер, как лисица! Учись, Нарцисс! Возможно, благодаря этому парню мы еще поживем на свете!

Фламм радостно хлопнул по столу ладонью, отчего подскочила вся стоящая на нем посуда, и залился таким раскатистым смехом, что было слышно, наверно, даже на Марсовом поле.

Не медля ни минуты, он выскочил на свежий воздух, плеснул себе в лицо водой из ближайшего фонтана и с решительным видом направился к школе, насвистывая фривольную солдатскую песню, начинавшуюся словами «Галлов Цезарь покоряет, Никомед же Цезаря…». Взбежав на второй этаж, он немного задержался около охраняемой рабом двери, поскольку верный слуга не желал пускать кого бы то ни было к хозяину в неурочный час, но некоторое непонимание было мгновенно разрешено ударом кулака в лицо, отчего бедняга лишился пары передних зубов, а Фламм, довольно хохотнув, с видом победителя переступил хозяйский порог.