— Эллен! — вскричал О'Брайен.
Он бросился вперед, очутился на сцене и вынес ее, прежде чем кто другой успел подойти к ней на помощь. Я последовал за ним и нашел его с Эллен на руках, между тем как актрисы старались привести ее в чувство. Директор вышел извиниться, что молодая девушка по болезни не может продолжать, но публика, видевшая поступок О'Брайена и мой, вполне удовлетворилась романтическим эпизодом действительной жизни, который так неожиданно ей представился. Ее роль была доиграна другой, но публика мало обращала внимания на пьесу ; стараясь разузнать причину необыкновенного происшествия.
Между тем мы с О'Брайеном усадили Эллен в извозчичью пролетку и отправились в отель, куда вслед за нами приехал генерал с Селестой.
Счастье, как и несчастье, не приходит в одиночку, а льется потоком. — Я наследую дяде и получаю все: жену, титул, поместья. — Все хорошо, что хорошо кончается.
Спустя три дня, в течение которых мы с Эллен успели рассказать друг другу о своих приключениях, находясь с ней наедине, я откровенно рассказал ей, что чувствует к ней О'Брайен, и горячо ходатайствовал в его пользу.
— Милый братец, — отвечала она, — я всегда удивлялась характеру капитана О'Брайена и чувствовала благодарность к нему за его любовь и привязанность к тебе. Но не могу сказать, чтоб я любила его; я никогда не думала о нем иначе, как о человеке, которому мы многим обязаны.
— Но разве ты не можешь полюбить его?
— Я этого не говорю; я буду стараться, если можно… Никогда не соглашусь огорчить того, кто был так добр к тебе.
— Поверь, Эллен, что, зная О'Брайена и с этими чувствами благодарности к нему, ты очень скоро его полюбишь, если только согласишься стать его невестой. Могу я сказать ему?
— Ты можешь сказать, милый братец, чтоб он сам хлопотал о себе. Во всяком случае, я не стану принимать других предложений, но помни, что пока он только нравится мне, очень нравится, правда. Но все-таки только нравится, и не более.
Я совершенно удовлетворился таким успехом, точно так же, как и О'Брайен, когда я рассказал ему.
— Клянусь всеми стихиями, Питер! Если я понравлюсь ей настолько, чтоб она согласилась выйти за меня, то после свадьбы я уж уверен в остальном. Любовь приходит с детьми, Питер. Но ты только не повторяй этого ей; они и без того придут незаметно, как старость.
О'Брайен, получив, таким образом, позволение, разумеется, не стал терять времени даром. Селеста и я о каждым днем все более привязывались друг к другу. Поверенный объявил мое дело таким надежным, что готов был за успех его держать пари на пять тысяч фунтов стерлингов. Короче, наши дела начали принимать благоприятный оборот, как вдруг случилось обстоятельство, подробности которого я, конечно, узнал позже, но о которых расскажу теперь.
Мой дядя очень испугался, узнав, что я освободился из Бедлама, и еще больше, когда услышал о процессе, начатом о наследстве титула. Его шпионы разузнали, что кормилица приехала в Англию на фрегате О'Брайена и содержится взаперти, так что сообщение с ней невозможно.
Он почувствовал, что все интриги окажутся бесполезными.
Он гулял со своим адвокатом в саду, разговаривая о вероятностях процесса, и остановился под окнами гостиной особняка в Игл-Парке.
— Но, милорд, — заметил адвокат, — если вы не доверяете мне, то я ничего не смогу сделать в вашу пользу. Вы все-таки утверждаете, что ничего подобного не было?
— Да, — отвечал милорд. — Это глупая выдумка.
— В таком случае, милорд, позвольте спросить, почему вы соблаговолили запереть мистера Симпла в Бедлам?
— Потому что ненавижу его, — отвечал лорд.
— А за что, милорд? Его характер безукоризнен, и он вам близкий родственник.
— Говорю вам, сэр, я ненавижу его и желал бы видеть его мертвым у ног моих!
Едва он произнес эти слова, что-то со свистом рассекло воздух и глухо ударилось о землю в двух шагах от того места, где они стояли. Оба вздрогнули, обернулись* мертвый приемыш лежал у ног их, обрызгав кровью к мозгом их платье. Мальчик, увидев внизу милорда, перегнулся через окно, чтобы позвать его, но потерял равновесие и упал головой вниз на мостовую, окружавшую дом. Несколько минут адвокат и мой дядя с ужасом смотрели друг на друга.
— Суд! Это суд Божий! — вскричал, наконец, адвокат.
Дядя закрыл лицо руками и упал. Пришли на помощь и вместо одного нашли двух, требующих помощи. Сила потрясения причинила дяде апоплексический удар, и хотя он дышал еще, но уже утратил речь и скоро умер.
Читать дальше