М. Любовцова: Пирамида Хуфу

В густой черноте южной ночи мелькало множество факелов. Чад и копоть висели над городом. Песни и смех слышались всю ночь. Праздник закладки продолжался еще несколько дней и надолго запомнился народу Черной Земли.

Фараон был счастлив. Все предвещало удачу в его огромном замысле.

В городе началась оживленная суета. В небывалых размерах производились работы в каменоломнях, срочно прокладывалась дорога к строительной площадке. Вблизи нового некрополя возводился поселок для строителей. В городе не хватало людей, жилищ; ремесленники были загружены до отказа. Люди все пребывали в город и окрестности. Писцы и надсмотрщики мечтали и наживе в общей суматохе. Везде кипела работа. Город шумел, наполненный до отказа суетой и движением.

Но вместе с оживлением тихо и упорно поползли зловещие слухи, что царь задумал такую постройку, которая разорит всю страну. Шепотом люди говорили, что строительство гробницы грозит нарушить всю жизнь народа. Во много раз возрастут и без того большие налоги, начнутся трудовые повинности. Никогда от сотворения мира не было таких построек, и потребует она таких сил, что все придет в ветхость, некому будет следить за орошением земли, ремонтом плотин и каналов. Голод будет угрожать народу. Слухи ползли все дальше и настойчивей. Полиция и писцы по указу начали преследовать за них. Замеченных в распространении вредных разговоров начали ссылать на тяжелейшую работу в каменоломни.

Так начиналось строительство Великой пирамиды.

В предрассветной тишине откуда-то с окраины пустыни донесся грозный львиный рев. В деревне испуганно отозвались собаки.

Руабен проснулся от этого шума и прислушался к постепенно стихающим звукам. Он спал на плоской кровле хижины, застланной циновками из прибрежного камыша. От реки чуть заметно доносился влажный ветерок с запахом ила и тростников. Над хижиной еле слышно бормотали верхушки пальм. Тихо дышала рядом Мери, маленький Пепи громко посапывал носом, и совсем неслышно спала малютка. От изнурительного труда последних дней болело тело. Кругом земледельцы готовились к приему воды в реке. Спешно заканчивали укрепление валов и чистку каналов. Оставалась еще часть новой дамбы, на которой община собиралась работать днем.

Незаметно его мысли перешли на свой участок. Хорошо, если бы вода в этом году была большой. Как трудно орошать высокие земли! Счастливцы соседи! У них вода на землю идет по каналам, сколько нужно. А излишек всегда можно спустить. И земля глубоко пропитывается, и ила оседает много.

А вот на его клочке никогда не бывает избытка драгоценной влаги. Трудно весь день черпать воду под жгучим солнцем. Он и ведра сделал больше, все равно работа идет медленно. Зерна осталось в большом кувшине только на семена, да еще надо принести жертву богине Исиде — покровительнице урожаев. Оттуда даже горсти нельзя трогать. Придется продержаться на козьем молоке да на овощах. Будет свободнее, можно и рыбу половить. Через несколько дней кончатся трудовые повинности на реке, тогда будет время, и он поработает. Руки у него с умелыми пальцами. Особенно он любит работать с камнем. Красивые сосуды, маленькие ушебти — фигурки, которые любящие родственники кладут в могилы ушедшим в страну молчания.

От близкой реки тянет освежающей прохладой. А мысли идут бесконечной чередой. Звезды на небе давно побледнели, разгорается яркая заря. Река начинает блестеть. Бледно-золотые блики на ее глади переходят в розовые и оранжевые. Руабен поворачивается и смотрит на спящую жену. Устав за долгий день, она спит очень спокойно, только затененные веки чуть трепещут, и вздрагивают иссиня-черные крупные ресницы. Густые волосы прикрыли ее плечи и грудь. В свежем утреннем воздухе ее сон крепок. Во сне она кажется совсем девочкой.

Первые солнечные лучи уже скользят по верхушкам пальм. И вдруг в просвете их крон он замечает звездочку, яркую и единственную. Радостный вздох вырывается из его груди.

— Сотис!* [18]Наконец ты явилась!

Теперь со дня на день можно ждать прибытия больших вод. Каков-то будет в этом году разлив? А каков разлив, таков и урожай!

Он любовался звездочкой-вестницей, и так хотелось поделиться своей радостью с Мери, что он не выдержал и потеребил ее за плечо.

— Зачем так рано вставать? — сонно отозвалась Мери.

— Посмотри сюда! Сотис явилась!

— Неужели? Где? Покажи, покажи!

— Смотри сюда! Вот между двумя листьями! Видишь, какая яркая?