Виктор Поротников - Добрыня Никитич. За Землю Русскую!

Добрыня вышел на середину шатра и заговорил, обращаясь к Хольмфасту и ко всем прочим воеводам сразу. Он говорил, что боги, как и люди, могут ошибаться в своих предсказаниях, что есть божественные знаки, говорящие в пользу Ярополка, но есть и тайные причины, о которых не ведают даже боги. И эти тайные причины в конце концов приведут Ярополка к поражению.

– Покуда все вы приносили жертвы богам, добиваясь их милости, я в это время вел переговоры кое с кем из воевод Ярополка, убедив их стать нашими тайными союзниками, – молвил Добрыня, подкрепляя свои слова решительными жестами рук. – Ярополк, быть может, тоже уже извещен своими жрецами о том, что боги на его стороне. Быть может, Ярополк в душе уже мнит себя победителем, радуясь милости богов. Однако Ярополку невдомек, что ныне его судьбу решает отнюдь не милость богов, а немилость людей. Не все подвластные Киеву племена прислали своих воинов к Ярополку, многие из племен открыто выразили ему свое неповиновение.

Добрыня тут же перечислил эти славянские племена, живущие к западу и северо-востоку от Киева.

Среди новгородских и кривичских воевод прокатились оживление и радостный говорок, они повеселели прямо на глазах. И впрямь, если войско у Ярополка невелико, а среди его полководцев зреет измена, то немилость богов им, пожалуй, не страшна.

Наслаждаясь произведенным благоприятным эффектом, Добрыня в конце своей пламенной речи объявил своим соратникам о смерти Свенельда. Это известие окрылило надеждой на победу даже самых малодушных из военачальников, сразу зазвучали громкие голоса, что нечего тратить время на разговоры, нужно выдвигаться к реке Друч и прихлопнуть мальчишку Ярополка, как комара.

Последний раз, когда Добрыня виделся с Ярополком, тому едва исполнилось тринадцать лет. Это было в ту пору, когда грозный Святослав Игоревич собирался во второй поход на Балканы и раздавал столы княжеские своим сыновьям. Ярополку, как старшему из сынов Святослава, достался Киев. Младшему Олегу досталась в удел Древлянская земля. Владимир, рожденный Святославу наложницей, отправился в Новгород. Вместе с Владимиром поехал к озеру Ильмень и Добрыня, как его пестун и родственник.

Теперь уже не было в живых воинственного Святослава Игоревича. Ушли в царство мертвых многие старшие дружинники Святослава, в том числе самый прославленный из них – варяг Свенельд. Не было в живых и Олега, нашедшего свою гибель в распре со старшим братом.

Ныне Ярополку было восемнадцать лет. Он возмужал и превратился в писаного красавца, уродившись в мать, княгиню Предславу.

«Надеюсь, эта наша встреча будет последней, княже Ярополк», – подумал Добрыня, соскочив с коня и направляясь к большой группе киевлян, прибывших на переговоры.

За Добрыней гурьбой следовали варяжские ярлы во главе со Стюрбьерном Старки. Добрыня намеренно взял с собой на переговоры одних только варягов, дабы показать киевлянам, что костяк его воинства составляют неустрашимые дружины викингов.

Добрыня еще издали узнал среди киевских бояр князя Ярополка, сидящего на белом коне. Добрыня был удивлен тем, что Ярополк пожелал вступить в переговоры с Владимиром и его воеводами. На встречу с Ярополком и его приближенными Добрыня отправился сам, поскольку Владимир, по его настоянию, остался в Голотическе с небольшой дружиной и частью обоза.

Сходя с коня, Ярополк небрежно оперся на протянутые к нему угодливые руки своих бояр. На нем была красная парчовая шапка с собольей опушкой, багряное добротное платно с длинными рукавами, с узорами из золотых ниток на груди, на ногах были красные сафьяновые сапоги с чуть загнутыми носками и без каблуков, по тогдашней моде. Пояс на Ярополке был из тонких золотых пластин, скрепленных одна с другой. Тонкие холеные пальцы Ярополка были унизаны золотыми перстнями, на шее у него сверкало на солнце ожерелье из драгоценных каменьев.

Свита Ярополка была разодета столь же пышно; киевские бояре нацепили на себя меха и золото, кичась своим богатством и знатностью. Подле Ярополка, но чуть позади него, неотступно, словно тени, следовали два главных советника: воевода Блуд и Рагнфред, внук Свенельда. Эти двое оттесняли всю прочую свиту Ярополка на задний план. Воеводе Блуду было около сорока лет, это был статный красивый мужчина со светлыми вьющимися волосами, большими синими глазами и густой бородой. Рагнфред был всего на год постарше Ярополка. Он был высок, но нескладен, с непомерно длинными руками и неуклюжими ногами. Кривой, сломанный в драке, нос совсем не красил Рагнфреда, как и длинный шрам над левой бровью. Тонкие льняные волосы Рагнфреда не могли скрыть неровности его черепа, а жидкие усы висели по краям его рта, напоминая мочало. Рагнфред – единственный в свите Ярополка пришел на эти переговоры облаченный в кольчугу, с железными наручами на локтях, с бронзовыми пластинами на бедрах. За голенищем сапога Рагнфреда Добрыня заметил рукоять ножа, хотя по обычаю приходить на переговоры с любым оружием строго воспрещалось. Впрочем, Добрыня понимал, что для наглеца Рагнфреда закон не писан.