Дмитрий Хван - Знак Сокола

Поворчав по поводу устроенной сапёрами перестрелки со шведами, полковник удовлетворённо улыбнулся, и не успело ещё каменное крошево осесть на белое покрывало снега, как построенные в цепи четыре сотни ангарцев и стрельцов, чуть качнувшись, пошли вперёд, навстречу своей первой победе над шведом.

— Женя, с Богом! — Смирнов положил руку на плечо Лопахину и кивнул обернувшемуся капитану: — Смотри, чтобы стрельцы не нанюхались химии. Осаживай их вовремя. Удачи!

Когда до острова осталось менее ста метров, ангарцы, по команде офицеров, доведённым до автоматизма движением достали из сумки противогаз, представляющий собой маску из эластичной кожи, соединённой с футляром, наполненным активированным углём. Шею защищал наглухо закрытый ворот, а кисти рук — трёхпалые рукавицы с отделением для указательного пальца, чтобы стрелок не испытывал неудобств при обращении с винтовкой. Стрельцам было приказано держаться поодаль, Смирнов возложил на них охранно-конвойные функции. Многого от них не ждали, и главное, чего нужно было добиться от бородачей, — это того, чтобы они не лезли на рожон и чётко выполняли команды офицеров-ангарцев.

Тем временем стрельба по крепости только усиливалась — помимо тяжёлых миномётов и гаубиц в бой вступили полковые пушки. Вытащенные на лёд, они, после короткой пристрелки, прямой наводкой били по амбразурам Головинской и Государевой башен, чтобы атакующие избежали смертельного фланкирующего огня неприятеля. Одного снаряда, проникавшего внутрь башни, гарантированно хватало для полного выведения из боя одного из ярусов оной. За короткое время ангарские артиллеристы успешно справились с задачей подавления башен, и ожидавшие этого цепи стрелков снова устремились вперёд.

На подходе к острову были встречены сапёры, ожидавшие своих товарищей. Их задачей было подорвать крепкий подъёмный мост, чтобы дать возможность солдатам проникнуть внутрь башни, — а там были ещё одни ворота — внутренние, для них предназначался фугас значительно меньшей силы. Оставался последний рывок, и, миновав вмёрзший в лёд тростник и держа молчаливые стены под прицелом, ангарцы взошли на крепостной остров. Небольшой ров был вскоре застелен принесёнными с собой и скреплёнными на месте жердями и фашинами, а позже их накрыли подходящими для мощения остатками некогда опускавшегося на цепях моста.

Внутри башни было темно и дымно — в целом каменная кладка устояла, но кое-где были вырваны приличные куски камня да пролегли кривые трещины, толщиною с палец. Герса — опускная решётка, защищавшая вход в крепость помимо подъёмного моста, была выломана из креплений и лежала на каменном полу. Несколько трупов шведов были буквально размазаны по камням, а чуть поодаль пара остывавших тел мушкетёров лежали у вторых ворот, ведущих во внутренний двор Нотебурга.

Сапёры уже установили заряд, и ангарцы быстро покинули башню — на стенах, как и прежде, не было никакого движения. Гулко громыхнул взрыв, и из отверстия ворот вырвалось густое облако пыли и каменной крошки, устилая грязным покрывалом утоптанный снег. Ангарцы устремились внутрь. Но сначала в образовавшуюся дыру от выломанной створки ворот были брошены несколько хлорпикриновых шашек. Судя по отчаянному воплю и удаляющимся голосам, сделано это было не зря. Выйдя из Государевой башни уже с внутренней стороны, а также поднявшись наверх оной, стрелки постепенно захватывали казавшуюся безлюдной эту часть Нотебурга-Орешка.

С дюжину шведов с затравленными глазами и лицами, серыми от страха перед неведомыми воинами в устрашающего вида масках, ангарцы всё же изловили. Пленных сдавали на руки подтягивающимся, согласно приказу, стрельцам. Они же на приготовленных заранее носилках утаскивали в лагерь раненых врагов. Таковых, к слову, было немного — около двух десятков, все с сильными ушибами, переломами да отравлениями хлорпикрином.

Вскоре выяснилось, что большая часть оставшихся в живых шведов заперлась в цитадели — крепость в крепости, что находилась в северо-восточном углу форта. Зачистка же остальной твердыни продолжалась в каждой постройке — с помощью сапёров или без оной проделывалась брешь, в которую немедленно бросалась шашка с отравляющим веществом. После чего ангарцам оставалось лишь, опасаясь мушкетёров из цитадели, сопровождать до стрельцов ничего не понимающих и рыдающих шведов. До стрельбы доходило крайне редко — шведы, что не успели закрыться в крепости, были крайне подавлены и весьма вяло сопротивлялись.