Дмитрий Хван - Знак Сокола

— Вы на каждой своей вещице ставите сей знак? — показал Кристиан на гербовый знак Ангарии — пикирующего сокола.

— Конечно, ваше величество, — склонил я голову.

— Интересное дело, барон, — проговорил король, вертя грубыми пальцами изящную золотую вилочку, также ему подаренную. — Хорошо, что вы решили явить себя Европе, — продолжал монарх.

— Значит, вы продаёте нам Эзель? — улыбнулся я, обливаясь потом от нетерпения.

— Да, как говорил Ганнибал, вы должны будете поставить пять сотен ваших ангарок, — выговорил название карабина Кристиан, — для нашей ютландской армии. Ещё я желал бы увидеть ваших офицеров у полковника Торденшельда. Насколько я понял из слов Ларса, именно ваши советы помогли Московии занять Смоленск и Чернигов у поляков.

Я гневно посмотрел на Белова и показал ему глазами на полковника. Тот лишь кисло улыбнулся, пожав плечами. А датский монарх тем временем продолжал:

— Надвигается война, барон, и если Дания снова проиграет, то это поражение станет для нас катастрофой — мы уже не остановим шведов.

— Они будут откусывать от нас по кусочку, — посмотрев на меня тяжёлым взглядом, проговорил Ганнибал. — Аксель не должен выиграть.

Раннее утро на Сунгари. Самый конец осени, и на деревьях уже почти не осталось срываемой ветром жёлтой листвы. Снега ещё на удивление мало, на земле зияют огромные проплешины мёрзлой и мёртвой растительности. Река и не думает покрываться льдом, и сквозь тёмную толщу воды можно увидеть стелющуюся по дну шелковистую и гибкую траву, послушную во всём течении. Из-за голых деревьев прибрежной рощицы в утреннем сумраке вдруг показалась крупная тень, направляющаяся к протоке. То был сохатый, хотевший перейти неглубокую для его длинных ног водную преграду, чтобы уйти в лес, к своим кормовым местам. Вот только осталось перейти протоку, чтобы оказаться в темнеющем совсем рядом лесу. Лось ступил в холодную воду. Ишь ты, покачал он головой, да тут полно вкусного! Едва великан сунул морду в воду, чтобы схватить губами пучок-другой речной травы, как его большие, чуткие уши уловили приближающиеся посторонние звуки. Из леса, куда так хотел попасть лесной великан, сначала осторожно показался всадник на коне, а затем на берег протоки вышло несколько оленей.

— Лось ушёл, — проговорил крайний всадник, поведя карабином в сторону ещё качающихся ветвей ольхи на том берегу. — Тут евонная тропа.

— Хорошо, что не чёртов маньчжур, — отмахнулся второй. — Трифон, тут оленям по брюхо будет.

— Угу, на сей раз для пушек плот не нужон. — Трифон поправил шапочку-подшлемник, вязанную из овечьей шерсти, и обернулся к последнему юноше: — Митяй, дуй к нашим, скажи, на протоке чисто, пусть идут редколесьем. А для пушек плоты не надобны. Телегой пройдут.

— Есть, товарищ сержант! — Раскосый всадник, ногами поворотив оленя, скрылся на звериной тропе, уходившей в лес.

Единственный взрослый воин, находившийся в авангарде, молча кивнул Трифону и направил коня в воду.

На опушке, скрывшись за нижними лапами высоких елей и присев на одно колено, находилось два человека в серо-зелёной форме. Чуть поодаль, скрытые за стволами деревьев, стояло ещё несколько в таком же обмундировании, посматривая по сторонам и держа винтовки наготове.

— Ну, что видишь, Ян? — Капитан Павлов терпеливо ожидал ответа Вольского.

— Обмазанный глиной частокол на валу. Общая высота под три метра, бойницы для лучников. Башенки. Воинов в крепости много. Но сейчас нападения не ждут, вон и ворота раскрыты, да и кони на выгуле. Может, они думают, что мы, как и маньчжуры, по весне подойдём, товарищ капитан? — Сержант артиллерии опустил бинокль и взглянул на наставника.

— Ну, это они зря так думают — мы не по расписанию воюем, а по необходимости, — наставительным тоном произнёс Павлов, служивший в своё время и мехводом, и командиром на БТР-80. — А этот Балдача согнал окрестных вояк в свою крепостишку и надеется, что отсидится до прихода хозяев.

— А ежели он сбёг к ним давно? — снова прильнул к окулярам Ян.

— Тоже верно. Быть может, он сейчас рыдает на приёме у какого-нибудь маньчжурского военачальнишки и просит защиты от северного соседа. Ты видишь, куда надо пушки ставить, сержант? — Фразу Павлов закончил уже деловым тоном.

— Единственно туда, товарищ капитан. Господствующая над местностью ровная площадка. Городок отстоит примерно на шестьсот — шестьсот пятьдесят метров, — указал Вольский на небольшую площадку на склоне оврага, выходящего в долину притока Сунгари, где и был расположен посёлок.