Дмитрий Хван - Знак Сокола

Встретившие нас на небольшой площадке перед распахнутыми дверями в замок люди слугами не были, что сразу бросалось в глаза. Внутрь строения нас повёл грузный мужчина средних лет. Находившиеся в замке слуги в ливреях и белых чулках лишь молча склоняли перед ним голову и раскрывали многочисленные высокие двери. Чем дальше мы шли по длинным коридорам и переходам, тем сумрачнее становилось вокруг, хотя впереди постоянно маячили забегавшие слуги и загоравшиеся свечи. Датчанин уверенно печатал шаги, гулко отдававшиеся в полутёмных коридорах. Мы же в своих кожаных сапогах ступали практически неслышно, едва поскрипывая.

Наш провожатый завёл нас, казалось, чуть ли не в самый дальний конец замка, и когда он наконец остановился, я перевёл дух. Честно сказать, я малость напрягся ходить по пыльным коридорам, где на обитых тканью с библейскими сюжетами стенах висели разнокалиберные картины, с которых на нас смотрели давно уже умершие, наверное, строгого вида датчане. Мужчина толкнул дверь, оказавшуюся перед ним, и пригласил нас войти, оставшись, однако, снаружи. Мы оказались в небольшом кабинете. Хотя я бы скорее назвал это комнатой переговоров — стоявший посредине длинный стол и десяток креслиц, обитых кожей, очень походил на помещение для мозгового штурма в небольших компаниях. Несколько шкафчиков с толстыми книгами, а также ворох исписанных и стопка чистых бумаг на столе вкупе с охапкой гусиных перьев только дополняли эту картину. На стенах всё те же портреты, хотя была и парочка пейзажей на морскую тему. Составные окна неплохо пропускали свет, но пыль витала по кабинету клубами.

— Хоть не так темно, как в кабинете Нильсена, — пошутил я.

Мои ребята тоже, смотрю, немного скованны, и эта фраза немного разрядила ситуацию. Едва мы присели на креслица, как отворилась дверь и в комнату вошёл…

— Ганнибал Сехестед, наместник короля в Норвегии! — прокричал по-русски вошедший первым невысокий человечек.

В кабинет решительно зашёл высокий мужчина в длиннополом камзоле. Увидев его, я опешил — Сехестед своей внешностью сразу же напомнил мне Петра Великого: такие же расчёсанные на две стороны волнистые волосы, те же усы, волевой подбородок и крупный нос, решительный взгляд, немного навыкате глаза — таким я запомнил Петра по картинам и художественным фильмам. Не хватало лишь громогласной речи.

Ганнибал негромко поприветствовал и даже приобнял Матса Нильсена, вскочившего со стоящего у двери креслица, и после этого направился к нам. Следом за ним семенил переводчик, а вошедший тихонько писарь занял место в углу стола.

— Господин мой, Вячеслав Андреевич Соколов, от древнего и славного князя Рюрика род свой ведущий, князь Ангарский, Амурский и Зейский, царь Даурский, царь Солонский, великий князь тунгусских земель и иных землиц государь и обладатель, приветствует тебя, господин Ганнибал Сехестед, да будет Господь благосклонен к Отечеству и народу твоему, и желает долгих лет королю твоему, славному и благородному Кристиану!

Ганнибал дослушал перевод и, едва улыбнувшись кончиками рта, проговорил:

— Спасибо за слова твои, посол. Как здоровье князя твоего?

— Бог милостив, — отвечал я, — и князь мой жив да здоров.

Уф… На этом церемониальная часть встречи, к счастью, закончилась, и теперь можно было присесть. Сехестед жестом пригласил нас занять креслица у небольшого столика, напоминающего журнальный.

— Расскажите мне, барон Петер, где именно располагается ваше княжество? — спросил дипломат, закинув ногу на ногу и сложив ладони лодочкой.

Всё же этот датчанин так явно походил на Петра, а я так на него заглядывался, что он вынужден был спросить:

— Вас что-то беспокоит, барон Петер?

— Нет-нет, господин Сехестед!.. Наше государство располагается у восточных пределов Московии, за многими подчинёнными ею царствами. Южные границы приходятся на земли воинственных кочевников, с которыми мы торговлю имеем. Там же и Китайское царство расположено, закрытое для нас до поры Маньчжурским царством, с коими мы во вражде состоим. На море близко к нам царство Японское. Собственно, я бы мог показать вам и карту, но я смогу это сделать только после того, как мы заключим союзнический договор. Именно за этим меня послал в ваше королевство мой князь.

— Я ценю это желание, оно похвально, — отвечал датчанин. — Но мне известно, что вы прибыли в Копенгаген тайно. Почему так?

— Верно, господин Сехестед. Мы хотели бы сохранить наш приезд в тайне, если исход переговоров окажется для нас несчастливым. Дело в том, что иные европейские государства в качестве союзника нашим государем пока не рассматриваются, — ответил я.