Джин Ауэл - Клан Пещерного Медведя

Пока Грод аккуратно складывал угли на сухостой и раздувал пламя, женщины выполняли свои обязанности. Они ловко содрали шкуру с дичи — эти приемы передавались из поколения в поколение — и, проткнув тушку острыми зелеными палочками, подвесили над костром на вертеле. Сильное пламя подсушило мясо, не давая вытечь соку, и, когда огонь почти угас, оно со всех сторон покрылось румяной корочкой.

С помощью тех же зеленых палочек и ножей женщины чистили и резали клубни и коренья. В туго сплетенные водонепроницаемые корзины и деревянные чаши с водой бросали горячие камни. Когда те остывали, их вытаскивали и нагревали еще раз в костре, а вместо них кидали другие, уже накалившиеся. Так кипятили воду и варили овощи. Жирные гусеницы сушились до хрустящей корочки, маленькие ящерицы жарились целиком, пока из-под их грубой шкурки, почерневшей и потрескавшейся, не показывалось аппетитное мясо.

Помогая женщинам, Иза одновременно занималась и своими делами. Она кипятила воду в деревянной чаше, изготовленной много лет назад. Вымыла корни ириса, немного пожевала их и бросила мякиш в горячий кипяток. Взяла другую чашу, сделанную из челюсти крупного оленя, растолкла в ней листья клевера, отмерила пригоршню порошка хмеля, наломала на мелкие кусочки ольховую кору и все залила кипящей водой. После этого достала из неприкосновенных запасов кусок твердого вяленого мяса и, поместив его между двух камней, растерла в порошок, который смешала в третьей чаше с отваром овощей.

Женщина, которая всю дорогу следовала за Изой, время от времени поглядывала на нее в надежде, что та ей что-нибудь объяснит. Вообще любопытство раздирало как женщин, так и мужчин, хотя последние тщательно старались скрыть его. Все видели, что Иза подобрала ребенка, и не упускали случая поглазеть на него. И конечно, у них невольно возникали вопросы: откуда взялась эта девочка? куда подевались ее родные? а главное, почему Бран позволил Изе взять ее с собой, хотя малышка явно была не из их Клана?

Эбра, массировавшая загривок и плечи Брана, знала, как никто другой, что у него на душе. Именно ей всегда доводилось принимать на себя основной удар, когда вождь был не в себе, что случалось с ним крайне редко. Его умению владеть собой можно было позавидовать. Только Эбра знала, какие острые вспышки гнева он переживал, хотя всячески старался их не допускать. Но и она не понимала, почему он разрешил взять с собой больного ребенка, ведь это могло разгневать духов.

Несмотря на свое любопытство, Эбра не задавала Изе никаких вопросов, а остальные женщины по своему положению попросту не имели на это права. Никто не беспокоил целительницу, пока она колдовала над своим снадобьем, самой же Изе было не до праздных разговоров. Ее внимание было целиком сосредоточено на ребенке, нуждавшемся в ее помощи. Креб тоже принимал участие в исцелении девочки, чему Иза была очень рада.

Мог-ур доковылял до больной девочки и, опершись посохом на валун, принялся жестами призывать благожелательных духов помочь вернуть бедняжку к жизни. Болезни и несчастья, по их представлениям, таинственным образом указывали на борьбу духов, сражавшихся в человеческом теле. Духи-защитники действовали через магию Изы, но без участия Мог-ура полное выздоровление было невозможно. Целительница служила помощником духов, тогда как заклинатель общался с ними напрямую.

Сама не ведая, почему проявляет такую заботу о совершенно чуждом Клану ребенке, Иза, тем не менее, хотела его спасти. Когда маг закончил свою работу, она взяла девочку и понесла к пруду у подножия водопада. Окунула малышку в холодную воду, чтобы смыть с тела засохшую грязь. Девочка извивалась и корчилась, говорила какие-то несвязные, никому не понятные слова. Чтобы ее успокоить, Иза слегка прижала к себе и стала тихо убаюкивать.

Окуная кусочек пористой заячьей кожи в теплый отвар ирисов, Иза аккуратно промыла малышке раны. Достала из чаши мякиш, приложила его к ранам и, покрыв сверху куском мягкой кожи, привязала тесемками из оленьей кожи. После этого из другой чаши с помощью раздвоенного прутика извлекла листочки клевера и кусочки ольховой коры и положила их остывать.

Креб сделал вопросительный жест в сторону чаши. Не то чтобы Мог-ур требовал от целительницы рассказать о готовящихся снадобьях, а просто проявлял интерес к ее делу. Да и сама Иза была не прочь побеседовать с братом. Он, как никто другой, ценил ее знания и сам использовал в различных целях некоторые из ее трав. Если не считать Сходбищ Кланов, где она встречалась с другими целительницами, поговорить о своем деле она могла только с Кребом.