Саймон Скэрроу - Пророчество орла

— Ну, об этом я, несомненно, прочту в твоем докладе, — улыбнулся ему Нарцисс. — И уж конечно, ни я, ни император не оставим твои усилия без достойного вознаграждения. Это я обещаю!

— Приятно слышать.

Но все внимание Нарцисса было уже снова обращено к свиткам.

Катону казалось, что тот едва осмеливается к ним притронуться, что, по мнению молодого центуриона, вполне можно было понять. Эти пророчества, записанные жрицей Дельфийского Оракула, представляли собой результат многолетнего созерцания знамений и истолкования воли богов, позволивший очертить грядущее величайших держав. Некая толика почтительности и даже робости перед столь важными документами казалась вполне ожидаемой и уместной.

Но в выражении Нарцисса наличествовало и нечто еще, вызвавшее у Катона беспокойство. То ли алчность, то ли тщеславие, то ли смесь того и другого. Кроме того, там присутствовал и страх, сделавшийся особо очевидным, когда он уже протянул было к свиткам руки, но остановился, чуть-чуть не коснувшись кончиками пальцев кожаных футляров.

Если свитки и впрямь имели пророческую ценность, то знание о грядущих событиях представлялось обоюдоострым даром, и Катон не был уверен в том, как поступил бы сам, окажись он на месте Нарцисса: не возобладало бы стремление узнать, что будет, над страхом узнать слишком много, узнать, какая судьба уготована Империи? В конце концов, велик ли прок знать заранее о невзгодах, которым предстоит обрушиться на страну, или бедствиях, касающихся отдельных личностей, если человек все равно не в силах изменить предначертанное? Порой неведение может быть благословением, подумал Катон с кривой улыбкой.

Он глянул на Веспасиана и Вителлия, гадая, испытывают ли они тот же трепет перед свитками. Веспасиан — может быть, но трудно представить себе, чтобы Вителлий, с его всепоглощающей жаждой власти и славы, мог устоять перед подобным соблазном.

— Ну, давай, — нетерпеливо промолвил Вителлий, обращаясь к императорскому секретарю. — Они же не кусаются.

Нарцисс испытующе взглянул на трибуна, потом подался через стол и сгреб свитки к себе.

— Я загляну в них позже, когда смогу уделить им столько времени, сколько они заслуживают.

— О, уверен, это будет интереснейшее чтение, — улыбнулся Вителлий. — Особенно с учетом того, что прорицатели, как правило, склонны к двусмысленности и невнятности. Если тебе потребуется помощь…

— Я справлюсь, спасибо, Вителлий.

Глядя на трибуна, Катон не мог не порадоваться тому, что Веспасиан возглавил операцию по возвращению свитков, забрал их себе, как только те оказались в руках римлян, а всю дорогу от Равенны до Рима держал при себе, в собственном ранце. Насколько это было возможно, центурион наблюдал за ним и не раз видел, как его пальцы машинально нащупывали застежки. Разумеется, представлялось вполне возможным, что Веспасиан выкроил время и заглянул в свитки — когда-нибудь ночью, на привале, при свете костра, или в спальне, выделенной ему на имперской почтовой станции. Но лично Катон сильно в этом сомневался. От обычных карьеристов Веспасиана отличала склонность делать все как положено, и если ему было приказано доставить свитки Нарциссу, не заглядывая в них, трудно было представить, чтобы такой человек открыл ранец, поставив любопытство превыше долга. А вот Вителлию, конечно же, доверять их было нельзя, и придуманное им в письме объяснение, будто он хотел самостоятельно выполнить задание, Катона, разумеется, не одурачило. Опытный интриган, как обычно, выдумал эту историю, чтобы замести следы. Центурион был уверен: если бы Вителлию удалось добыть у Телемаха свитки, тот оставил бы их себе.

— Вот, прочтешь ты свитки, а что дальше? — спросил Веспасиан.

— Что дальше? — Нарцисс нахмурился. — Ты о чем?

— Я о свитках, что с ними дальше будет? Ты передашь их на хранение в храм Юпитера, где находятся другие?

Нарцисс рассмеялся.

— Вот уж этого я точно делать не стану.

Веспасиан вскинул на него взгляд.

— Не понимаю. Я думал, смысл как раз в том, чтобы воссоединить свитки.

— С чего бы мне вдруг этого захотелось?

— Чтобы с ними могли сверяться.

— Чтобы кто мог сверяться?

Веспасиан рассмеялся.

— Император, жрецы, сенат.

Нарцисс кивнул.

— Точно. Ты все за меня сказал.

— Прости, что-то я не понял.

Императорский секретарь откинулся в кресле и улыбнулся.

— Если люди получат доступ к свиткам, они будут использовать их в своих политических интересах.