Кристиан Жак - Великое таинство

Секари, специальный агент Сесостриса, с легкостью мог проникнуть в любую среду. Вызывая людей на доверительные беседы, умея действовать незаметно и проникать везде невидимо, Секари пытался обнаружить следы террористической сети. С тех пор как погиб водонос и были проведены какие-то мелкие аресты, не случалось ничего значительного. Враг настороженно затаился.

— Мы, разумеется, свели к минимуму возможность врагов общаться друг с другом, — сказал секретный агент, — а значит, уменьшили их способность действовать. Разве сегодняшняя попытка покушения не выглядит как акт отчаяния?

— Это маловероятно, — возразил Собек. — Защитить фараона в этот момент и в этом месте было довольно трудно. И у этого парня был немалый шанс на успех. Это означает, что организация террористов выдержала удар и осталась действенной.

— В этом я ни на минуту не сомневался.

— Ты веришь в то, что Провозвестник погиб?

Секари колебался.

— Трудно сказать… Некоторые нубийские племена его сильно ненавидели…

— Мемфис уже много выстрадал, из-за этого чудовища погибло столько невинных людей! Мне кажется, что заставить всех поверить в гибель виновника всех бед — это отличная боевая стратегия. Что еще он приготовил ужасного?

— Отправляюсь на свою охоту, — немедленно откликнулся Секари.

Медес метал громы и молнии. Почему его не предупредили об этом новом покушении на фараона! Этот крепкий сорокалетний толстячок с короткими ногами, круглолицый, с гладкими черными волосами, был высокопоставленным чиновником и неустанным тружеником. Он прекрасно справлялся с самыми трудными заданиями фараона и визиря. Ему поручалось облекать в письменную форму указы фараона и быстро распространять их по всему царству. Он руководил целой армией квалифицированных писцов и организовывал движение целой флотилии быстроходных судов царской почты.

Кто бы мог заподозрить его в сотрудничестве с Провозвестником? Но Медес участвовал в заговоре сил зла, как и всецело преданный ему Жергу, а также постоянный жрец Абидоса Бега. На левой ладони всех заговорщиков было глубокое клеймо — силуэт головы Сета, оно начинало краснеть и причинять жестокую боль при малейшей мысли о предательстве.

Почему он оказался на стороне сил зла? На то у Медеса были свои причины. Ему все еще не доверили доступ к сокровенным тайнам Дома царя, а ведь именно он достоин в будущем занять место первого министра, его нынешнее положение — всего лишь очередная ступень к высшей власти правителя Египта… Да, Медес сознавал свои выдающиеся способности: он как никто умеет организовать работу подчиненных! Но, несмотря на это, его продолжают держать подальше от закрытого храма и тайной части святилищ. И ему так и не удается проникнуть в Абидос, главный источник силы Сесостриса.

Что ж, оставалось одно: убрать фараона.

Но, кроме амбиций, у Медеса были еще причины ненавидеть фараона и все, что с ним связано. Его зачаровывала таинственная древняя мощь зла… Ведь познавший темные законы вечности мог бы победить любого противника. Поэтому встреча с Провозвестником, несмотря на исходящий от него ужас, укрепила в Медесе надежду.

Эта странная личность обладала удивительной властью, а главное, абсолютным бесстрашием. Следуя своей безжалостной логике, она всегда предугадывала удар, предвидя поражения и превращая их в основание грядущей победы…

Невдалеке от своего богатого особняка в центре Мемфиса Медес столкнулся с полным и очевидно изрядно выпившим человеком.

— Сесострис невредим? — спросил Медеса Жергу, главный инспектор запасов (а это был именно он).

— К сожалению, да.

— Значит, слухи врут! Вы знали об этом покушении?

— К сожалению, нет.

Толстые губы Жергу побелели.

— Провозвестник нас предал!

Жергу, пьяница и большой любитель шлюх, своей карьерой был обязан Медесу, приказам которого, несмотря на некоторые с ним разногласия, безоговорочно подчинялся. Он боялся Провозвестника и потому служил ему преданно, опасаясь наказания в случае ослушания.

— Давай не будем делать поспешные выводы. Может быть, это всего лишь инициатива ливанца.

— Мы пропали!

— Ну, успокойся! Ты ведь остаешься на свободе, и я тоже. Если бы Собек-Защитник нас подозревал, нас бы уже допрашивали.

Этот аргумент успокоил Жергу.

Но его спокойствие длилось недолго, потому что вскоре нахлынула новая волна тоскливых предчувствий.

— Провозвестник умер! И его последователи в панике пытаются добиться невозможного.