Ксавье Монтепен - Месть Шивы (Индийские тайны с их кознями и преступлениями) Книга 2

— Нашей репутации! — удивилась Эва, и ее маленькие брови резко взметнулись вверх.

— Мы не знаем за собой дурных поступков! — заметила Мария.

— В чем же, в таком случае, могут обвинить нас? — продолжала Эва.

— Конечно, ни в чем справедливом, — возразила принцесса, — но разве не могут говорить про вас ложь? Словом, оклеветать вас. А добрая молва, добрая слава о молодой девушке составляет наиглавнейшее ее сокровище. Молва не должна чернить се, если не ради ее самой, то, по крайней мере, ради любящего и любимого ею человека.

— Мне кажется, что рассуждения принцессы справедливы, сестра, — заметила Эва, — мы и не подумали об этом.

— Я согласна, — проговорила Мария.

— Хорошо, что я подумала об этом, так как люблю вас, — закончила Джелла.

— Как же нам поступить теперь? — почти в один голос спросили сестры.

— Как поступить? — задумалась на мгновение Джелла.

— Просто–напросто исполнить желание лорда Сингльтона, вашего законного опекуна со времени смерти сэра Джона Малькольма.

— И вам известно его желание?

— Он поручил мне передать его вам. Он просит вас согласиться хотя бы временно пожить в моем дворце.

Сердца девушек наполнились безотчетным страхом и подозрением.

— В вашем дворце, принцесса? Зачем это? — едва выговорили они, запинаясь.

— Первоначальное намерение лорда Сингльтона было предложить вам его собственный дом, но по зрелым размышлениям он пришел к выводу, что рука женщины с большей заботливостью сумеет вытереть слезы горести, и голос ее наполнен большим могуществом и убедительностью в деле утешения. Кроме того, он не желал лишить меня удовольствия, которое я получу, приняв вас в свой дом. Ведь я всем сердцем, всей душой предана вам, мои дорогие! Раз отдавши свое сердце, я не требую уже его возвращения, а вчера, во время бала у губернатора, вы всецело завладели им. С первого взгляда на вас я почувствовала расположение к вам, даже дружбу. Но вместе с тем заметила и недостаток взаимности с вашей стороны, хотя дала себе слово всеми путями добиться вашего доверия, так велико мое расположение к вам!

Принцесса взяла руки Марии и Эвы и, сжав их в своих, продолжала:

— Разве со своей стороны вы не поможете мне сдержать слово и хоть немного полюбить меня?

В голосе Джеллы слышалось непреодолимое обаяние. Взор ее был схож со взором сирены, а в улыбке было что–то материнское. Мария и Эва почувствовали, что холодность их тает, сомнение и недоверие исчезают. Они упрекали себя в этом непонятном и неоправданном и столь продолжительном сомнении.

Эва ответила откровенно:

— О! Теперь понятна вся ваша доброта, принцесса!

— Разве любить вас — значит быть доброю? Мои милые, славные ангелочки, кто же, увидев вас, устоит от желания быть вашим искренним другом и наставником.

Затем, обращаясь к Марии, принцесса добавила:

— А вы, мисс Мария, понимаете ли меня? Кажется, я внушала вам особенный страх и сомнение?

— Я вполне согласна с мнением сестры, принцесса, — ответила Мария.

Джелла с нежностью обняла ее, прижав к своей груди и, поглаживая рукой шелковистые волосы, заметила:

— О, благодарю вас, благодарю! Вы перестали бояться меня, не отвергаете мою дружбу, не чуждаетесь меня! Вы сделали этот день для меня особенно счастливым…

И она сжала в объятиях Эву.

— Так значит решено, — проговорила принцесса после выражения нежных чувств, в искренность которых, по ее мнению, сестры должны были поверить, — мой дворец в Шагабаде послужит для вас временным пристанищем, а сэр Джордж и Эдвард будут навещать вас.

Во время беседы Джеллы с Марией и Эвой один из ковров, закрывавший вход в гостиную, приподнялся, и на пороге появился Эдвард с бледным, совершенно отрешенным от реальности лицом. Увидев принцессу, он остановился точно заколдованный

— Она здесь, — пробормотал он, — вот дерзость!

Между тем Джелла продолжала начатый разговор:

— Не правда ли, мои милые, вы согласны поехать со мной?

— Ехать с ней? — переспросил Эдвард.

— Вполне согласны, принцесса, — ответила Мария, — завтра мы будем готовы.

— Вы сказали «завтра», — изумилась Джелла, — почему, же не сегодня?

«А, теперь я понимаю все!» — подумал Эдвард.

— Почему же завтра? Зачем не сегодня, не сейчас? — продолжала принцесса. — Зачем подвергать себя опасности еще в течение целой ночи ставить под сомнение себя и свою добрую репутацию, оставаясь в доме, в котором живут страх и горе. Внизу дожидается мой паланкин, поспешите!