Виктор Поротников - Кровавое Крещение «огнем и мечом»

— Князю без жестокости никак не обойтись, дочь моя, — сказала Тора, встряхивая волосами, как гривой. — Вожак в волчьей стае добивается превосходства в кровавой грызне. У князей все точно так же. Кабы Ярополк победил в сече, то сейчас не было бы в живых ни Владимира, ни Добрыни.

Проводив Блуда в Польшу, Добрыня без промедления приступил к подготовке войска к походу, ни от кого не скрывая, что собирается воевать с польским князем. Это не понравилось киевским боярам, которые не замедлили высказать Добрыне свое недовольство. Придя в княжеский терем на военный совет, киевские бояре осыпали Добрыню множеством упреков.

Первым взял слово боярин Сфирн, человек прямой и резкий в суждениях.

— Братья, разве ж это дело? — молвил Сфирн, обращаясь ко всем вельможам, пришедшим на совет. — Прознав, что убийца его сестры скрывается у князя Мешко, обуянный жаждой мести Добрыня готов столкнуть лбами нас и поляков. Причем Добрыня готов начать войну с поляками, не дожидаясь возвращения Блуда, уехавшего к князю Мешко с требованием выдать убийцу Малуши. К чему эта спешка? К чему эти военные сборы? — Сфирн раздраженно пожал плечами. — Ведь вполне возможно, что Мешко сам выдаст нам злодея Вифиля.

— Не будет этого! — сердито вставил Добрыня. — Не выдаст Мешко Вифиля мне на расправу, я наперед это знаю.

— Что ж, Мешко волен поступать по своему разумению, ибо он — князь, — подал голос боярин Слуда, доводившийся дальней родней Сфирну. — Ежели этот Вифиль весьма полезен Мешко, то он может и не выдать его. Я полагаю, что затевать распрю с поляками из-за одного злодея вельми глупо и недопустимо.

— И я о том же толкую, братья! — с жаром воскликнул Сфирн, вскочив со своего места и вглядываясь в лица присутствующих. — Нельзя вступать в войну с ляхами из-за такого пустяка! Конечно, у Добрыни есть священное право кровной мести. Однако я считаю, что нельзя идти по множеству трупов, преследуя одного-единственного злодея. Эдак мы перессоримся со всеми соседями!

Несколько одобрительных голосов поддержали Сфирна, который с довольным видом уселся на скамью рядом со Слудой.

Добрыня встал и вышел на середину гридницы.

— Бояре, — сказал он, — все вы знаете, что ныне покойный князь Святослав Игоревич расширил на западе Киевскую державу до Угорских гор и Западного Буга. Со смертью Святослава поляки осмелели, прибрав к рукам земли волынян и бужан. А ведь Мешко заключил договор со Святославом, в котором обговаривались рубежи Польши и Руси. Выходит, что Мешко нарушил договор, преступил свои клятвы. Это ли не повод к войне, бояре? К тому же бужане намерены потребовать у Мешко возвращения своих людей, угнанных в рабство ятвягами и проданных на невольничьем рынке в Плоцке. Бужане вновь наши союзники, поэтому нам придется поддержать их в распре с поляками.

Вожди варягов и новгородские воеводы были согласны с мнением Добрыни, что с поляками лучше не церемониться и напасть на них первыми.

— Нужно принудить Мешко соблюдать ранее заключенные договоры, — промолвил новгородский боярин Туровид, тесть Добрыни. — Нужно вернуть Волынь в состав Руси. Ляхи слишком возгордились, пора их урезонить!

Тогда опять заговорил боярин Сфирн, указавший всем собравшимся на совете, что Добрыня занимается самоуправством.

— Воевать нам с ляхами или не воевать, это должен решить князь Владимир, — сказал Сфирн. — Кстати, где же князь? Почто его нет на совете?

— Верно! — выкрикнул Слуда. — Такие дела нельзя решать без князя.

— Владимир занят сейчас не менее важным делом, он обучается стрельбе из лука, — произнес Добрыня, подняв руку, чтобы утихомирить расшумевшихся бояр. — Я могу немедленно послать за ним. Эй, Сигвальд, беги к Владимиру, скажи ему, что мужи лучшие и нарочитые ждут его в гриднице, хотят слово его услышать! — Добрыня хлопнул по плечу молодого гридня в красном плаще, стоящего у двери с коротким копьем в руке.

Гридень мигом скрылся за дверью, его сапоги торопливо застучали вниз по деревянным ступеням, ведущим к выходу на теремной двор.

Вскоре Сигвальд прибежал обратно, сообщив Добрыне, что Владимир и Алова сели на коней и поехали кататься по вышгородской дороге.

— Надеюсь, не одни поехали? — нахмурился Добрыня.

— Их сопровождают пятеро воинов из варяжской дружины, — ответил Сигвальд.

Боярин Сфирн насмешливо обронил, мол, князю Владимиру нет дела до злодея Вифиля и ляхов, у него на уме прелести юной Аловы. Слуда негромко засмеялся, переглянувшись со Сфирном.