Виктор Поротников: Кровавое Крещение «огнем и мечом»

Утром княгиня Благомила повелела своим самым непримиримым боярам смириться с волей князя Владимира или уйти из Ростова. Поскольку многие имовитые советники и почти весь простой люд были на стороне Благомилы, ярым противникам христиан пришлось подчиниться приказу княгини. Лишь несколько бояр, забрав свои семьи и челядь, ушли в Сарское городище, затерянное в лесах. В том глухом краю язычники еще долго поклонялись древним богам-прародителям.

Едва жители Ростова двинулись к озеру Неро, чтобы креститься в его водах, как зарядил сильный дождь. Люди стали спешно расходиться по домам, видя в этом проявление гнева языческих богов. Никто не слушал уговоров Добрыни, не внимал увещеваниям священников-греков.

Тогда Путята поставил свою дружину заслоном на пути у торопившихся домой ростовцев. Киевляне погнали людей обратно к озеру, сталкивая в воду бояр и купцов вперемежку с простолюдинами. Наиболее рьяные из киевлян загоняли испуганных женщин и детей в воду щитами и древками копий, а на мужчин напирали, поднимая на дыбы своих коней.

И все же в первый день священникам удалось окрестить меньше половины жителей Ростова. В последующие дни на берег озера Неро из-за непогоды приходили лишь немногие из горожан.

В княжеском детинце была спешно возведена бревенчатая церковь, где местному иерею предстояло продолжить обращение здешнего люда в веру Христову.

Добрыня и Путята покинули Ростов в начале октября, спеша привести свою дружину в Новгород до первого снега.

Остановив коня на лесистой возвышенности в ожидании, когда повозки обоза перевалят через холмистую гряду, Добрыня вгляделся в далекое темное скопище деревянных теремов и домишек, окруженных земляным валом и бревенчатой стеной. Издали Ростов казался жалкой деревушкой, притулившейся на низком берегу озера Неро, отливающего голубой лазурью. Зоркие глаза Добрыни различили княжеский терем в самом центре Ростова и рядом с ним — маковку церкви, крытую чешуйчатым тесом и увенчанную крестом. Если бы не обитый медью крест, то купол церкви был бы совсем не заметен на фоне теремных башенок с верхушками в виде луковиц.

«Вельми обширна Русь, — подумал Добрыня, — язычество прочно вросло корнями на ее просторах. Не легко и не враз утвердится вера Христова среди нашего народа, падкого на безрассудство. Может, не одно поколение сменится, прежде чем на Руси христианство вытеснит остатки язычества. Долог будет сей путь, и тяжка будет ноша сия. Кто-то из подвижников христианства заплатит дорогую цену за свою борьбу с язычеством, а кто-то уже заплатил…»

У Добрыни заныло сердце, едва он вспомнил о Мечиславе и о ее родителях, принявших смерть от рук бояр-язычников.