Иван Любенко - Маскарад со смертью

Другой всадник в это время заходил с тыла и мог оказаться у экипажа в считаные секунды. Васильчиков понимал, что, если даже он побежит ему наперерез – все равно не успеет. Поручик встал во весь рост и, надеясь привлечь к себе внимание, выстрелил из винтовки в воздух. Горец заметил его, развернулся, убрал маузер в кобуру и вытащил шашку. Вращая ее вокруг головы, с улюлюканьем он понесся прямо на противника. Драгун спокойно опустил винтовку на землю и, вскинув револьвер, хладнокровно повел стволом по ходу его движения. Смерть стремительно приближалась. Встретившись взглядом с врагом, офицер спустил курок. Конь споткнулся и вместе с наездником на полном скаку влетел в камышовые заросли. Бронислав, не раздумывая, с азартом охотника, настигающего добычу, ринулся в воду, пытаясь догнать свою жертву. На помощь бросился Фаворский и тоже растворился в непроходимых плавнях.

В то же самое время помощник начальника сыскного отделения, вооруженный трофейным оружием, сидел на земле, с опаской поглядывая на злодея, так и не очнувшегося после сокрушительного нокаута. Немного успокоившись, сыщик почувствовал легкое жжение в области левого предплечья и с ужасом обнаружил ссадину с выступившими на ней редкими каплями собственной крови. Он был ранен! Да еще и при исполнении!

В камышах прогремел выстрел. Из воды, с двумя положенными на плечи шашками, словно пушкинский Черномор, вышел Васильчиков, а за ним устало брел промокший до нитки Фаворский.

– А вот лошадку-то действительно жалко. И как это, поручик, так легко у вас рука поднялась на бедное животное?

– Оставить страдать в болоте раненую ездовую лошадь – еще большее зло, чем этим мучениям положить конец. С таким ранением она бы долго не протянула. Пуля насквозь пробила шею животного, задев, возможно, и всадника. Жаль, что труп этого абрека мы так и не нашли. Зато настоящая горская шашка неплохая награда за удачный выстрел. Похоже, ей не меньше ста лет!

– Да, ловко вы его накрыли! Первым же выстрелом! С треском! Точно шар бильярдный загнали в лузу. Позвольте взглянуть на ваш револьвер?

– Пожалуйста. – Бронислав вытащил из-за мокрого голенища второй пистолет и протянул ротмистру.

– «Мейдзи 26» – оружие японских офицеров. Прекрасный трофей! Неудивительно, что пуля снесла не только всадника, но и лошадь.

– А вы, Владимир Карлович, тоже, смотрю, обзавелись оружием иностранного производства? Разрешите полюбопытствовать? – в свою очередь поинтересовался Васильчиков.

– Да, да, конечно. – Фаворский расстегнул вторую, деревянную, кобуру и передал пистолет поручику. – Австрийский «Манлихер». Он совсем не дорогой, и в отличие от револьвера при перезарядке не нужно каждый раз извлекать патроны из барабана. Достаточно сменить обойму. А ведь иногда этих самых секунд и не хватает.

– Это уж точно, – согласился Васильчиков.

Продолжая обсуждать особенности оружия ближнего боя, офицеры приблизились к экипажу. Под деревом, не сводя глаз с начавшего приходить в сознание захваченного преступника, с маузером в правой руке сидел полицейский. Левая рука Каширина была наскоро замотана куском белой материи, явно оторванном от края платья барышни, и покоилась на обвязанной вокруг шеи перевязи.

– Вы ранены, Антон Филаретович? – взволнованно спросил Фаворский.

– Да, пуля-дура… задела, окаянная, вот и покалечила… кровища ручьем хлестала! Насилу справился. Что поделаешь? Такая, Владимир Карлович, у нас с вами работа, – кряхтя и охая, многозначительно и важно объяснялся сыщик.

– Жаль, что так вышло, а я-то думал, что все остались целы и невредимы. Ну да ладно. Главное – чтобы кость оказалась цела, а там, даст бог, заживет. А я смотрю, студентик-то наш очухался. Ну, что, господин беглый каторжник, допрыгался? Зубы-то обломал? Это тебе не легковерных курьеров в упор расстреливать! Здесь боевые офицеры! Так что вставай, руки назад. Вот так! – Ротмистр замкнул на его запястьях ручные цепочки.

– А что, второй супостат ушел, что ли? Или вы его прямо там кончили? – поправляя здоровой рукой сползающий металлический панцирь, поинтересовался Каширин.

– Нет, абрека мы не нашли. Пришлось пристрелить его раненую лошадь. Вдвоем облазили все вокруг, но, к сожалению, безуспешно. Тела нигде нет, только вот шашку подобрали, в камышах застряла. Скорее всего, он кормит раков на дне лимана.

Жандарм подошел к даме, вытащил у нее изо рта кляп, снял наручники, с тем чтобы защелкнуть их уже спереди. Почувствовав, что она свободна, Полина повернулась, обхватила офицера обеими руками и со всей силы вцепилась мертвой хваткой в шею, пытаясь перекусить артерию. Стоящий рядом Васильчиков растерялся и ударить женщину не смог. А Каширин носился вокруг, что-то кричал и размахивал пистолетом, не зная, что делать. Защищаясь, ротмистр резко надавил фалангами больших пальцев на глазные яблоки нападавшей. Дама вскрикнула и ослабла. Фаворский вновь замкнул на руках пленницы оковы. На шее офицера багровым волдырем вздулось место укуса.