Кристиан Жак: Ночь скорпиона

Не обращая внимания на ужасную боль, глава клана вырвал из раны нож и двинулся вперед. Успех был так близок, что ни о каком отступлении не могло быть и речи.

Гонец вернулся с перекошенным от страха лицом.

— Невозможно войти в Нехен! — объявил он.

— Это еще почему? — удивился офицер.

— Через ворота не дают войти львицы, на стенах не видно ни одного лучника! Наши корабли теперь в руках каких-то повстанцев, которые убили охранников!

— Значит, Энки бежал! — пробормотал расстроенный военачальник. — Генерал нас бросил! Приказываю отступать!

Когда Скорпион набросился на чибисов со стороны реки, приведя их в еще большее смятение, последние шумеры в отчаянии стали падать на колени и молить о пощаде. Однако щадить молодой воин никого не стал, и этим несчастным пришлось заплатить своими жизнями за смерть Пловчихи.

Сотни чибисов попытались спрятаться в обжитых местах — в зарослях тростника на берегу Нила, но здесь им преградил путь Нармер с двумя львицами, стаей голодных гиен и грифоном из пустыни. Армия повелителя зверей набросилась на беглецов и устроила настоящую резню.

Нармер, которого Нейт спасла своей магией, поручил ей следить за порядком в Нехене. Вместе с молодой жрицей осталась стая выпущенных из клеток львиц, поэтому пленных шумерских солдат ей можно было не опасаться, тем более что те глаз не сводили с трупа генерала Энки и черепков магической вазы, которую растоптал Нармер, прежде чем отправиться на место решающего сражения.

Чибисы разбежались кто куда, армия Быка одержала блестящую победу. Генерал Густые Брови не понимал, как могло случиться такое чудо, ведь численное превосходство шумеров и их союзников было очевидным. Он радовался, что нанес удар своему повелителю бронзовым клинком, отведя от себя даже тень подозрения.

Ярость победивших понемногу утихала, побежденные валились на землю, моля о пощаде. Скорпион, который все никак не мог остановиться, оборвал еще не один десяток жизней.

И только услышав хохот гиен, покидавших поле битвы с набитыми животами, молодой воин пришел в себя.

Прямо перед ним стоял Нармер.

— Сражение закончилось, брат мой!

— Закончилось…

Скорпион огляделся. Мертвые, раненые, крики боли и предсмертные хрипы…

— Нехен?

— Город наш. Вазу Энки я разбил.

Скорпион наконец опустил свою палицу.

— Где Бык? — с беспокойством глядя по сторонам, спросил Нармер.

Ярость Скорпиона уступила место тревоге.

Им навстречу уже бежал Густые Брови.

— Скорее, скорее! Бык тяжело ранен!

Глава клана лежал на поле битвы, а над ним стоял корич-нево-рыжий бык, тоже весь израненный.

— Пошлите немедленно за Аистихой! — распорядился Нармер.

Бык был бледен, но еще дышал.

— Какой-то шумер ударил меня ножом в спину, — сказал умирающий, указывая на нож с бронзовым лезвием. — Мы победили?

— Да, победили, — подтвердил Нармер. — И Юг теперь принадлежит твоему клану.

Слабая улыбка осветила широкое лицо, покрытое предсмертным потом.

— Отнесите меня в Нехен!

— Лучше дождаться Аистиху здесь…

— Я хочу увидеть свой город перед смертью.

— Она вылечит тебя, ты…

— Поторопись, Нармер!

Из подручных материалов смастерили носилки, и двадцать человек с трудом подняли тяжелого Быка. Стараясь идти в ногу и не раскачивать носилки, поскольку при каждом колебании глава клана морщился от боли, солдаты понесли своего повелителя к городу.

При виде Нармера львицы легли, давая понять, что путь свободен. Навстречу процессии выбежала Нейт. Увидев ее, Бык улыбнулся.

Носилки опустили перед прежним жилищем главы клана. Оказавшись в приятной тени, он подумал о том, что они только что одержали великую победе, и ему стало лучше. Жизнь не хотела уступать смерти.

— Снадобья мне уже не помогут, — сказал он Нейт. — Рана слишком глубока. Попроси собраться членов моего клана!

Победители окружили Быка, впереди стояли Нармер и Скорпион. Каждый спрашивал себя: кого же сделает своим преемником их умирающий повелитель?

— Еще недавно я выбрал бы нового главу клана, — сказал им Бык. — Но времена изменились, страна тоже. Теперь богам и небесным силам надлежит избрать того, кто освободит земли Севера, некогда принадлежавшие мне. Пусть моя смерть вдохновит его на свершения!

Послышался шорох крыльев, и все подняли головы. Огромная Мать-гриф, защитница Нехена, кружила в небе. В когтях она сжимала какой-то предмет, отражавший солнечный свет, — это была белая корона удлиненной формы с закруглением на конце. Описав над городом семь кругов, хищная птица опустилась и положила корону у ног Аистихи и Шакала, которые только что вошли в город. Предугадав судьбу главы клана, пожилая целительница несколько часов назад покинула оазис и в сопровождении Шакала и его подданных отправилась в Нехен.