Понсон дю Террайль - Таинственное наследство

Итак, когда Вишня рассталась с Гиньоном, она встретилась с г. Бопрео, который, повинуясь неопределенному влечению своего сердца, последовал за ней.

Хотя подобное приключение не было новостью для начальника отделения, так как он сотню раз ходил за гризетками и заговаривал с ними с дерзостью, отличающую пожилых мужчин, но на этот раз остановили ли его скромные, приличные манеры этой молодой девушки, но им овладела какая—то робость, необыкновенная в мужчине его сорта, и он удовольствовался только тем, что шел вслед за нею, пожирая ее своими глазами.

Вишня скоро заметила его преследование и прибавила шагу.

Начальник отделения сделал то же самое.

Девушка вошла в дом к матери своего жениха и просидела у нее более часа.

По выходе от нее она увидела г. Бопрео, стоявшего на тротуаре; тогда молодой девушкой овладел страх, и она, чтобы избавиться от него, пустилась чуть не бегом.

Но начальник отделения догнал ее и сделал попытку заговорить с ней.

— Милостивая государыня! — начал было старый ловелас, но Вишня сейчас же остановила его.

— Я не разговариваю с мужчинами, — сказала она, — которые преследуют меня на улице. Идите своей дорогой!

Но г. Бопрео не унимался и продолжал следить за молодой девушкой, хотя уже издалека.

Дойдя до своего дома, Вишня проворно вошла в свою комнату, а г. Бопрео, прождав на улице около часа, решился обратиться к дворнику, не позабыв при этом предварительно сунуть ему в руку сто су.

— Вы напрасно теряете время, сударь, — ответил ему дворник, пряча монету в карман, — эта девушка честная.

— Я очень богат, — возразил Бопрео.

— Будь вы хоть богаче короля, то и тогда вы ничего не добьетесь. Другое дело, если бы это была ее сестра.

— Какая сестра?

— Гулящая, — ответил простодушно дворник.

— Как ее зовут?

— Баккара.

В голове г. Бопрео промелькнула адская мысль.

— Где она живет? — спросил он торопливо.

— В Монсейской улице.

— Так, — проворчал Бопрео и ушел, погруженный в задумчивость.

Он испытывал первую боль неизлечимого недуга, известного под именем старческой любви.

Вот была причина того, что г. Бопрео вернулся домой в страшно раздражительном виде.

Впрочем, он скоро победил себя, так как, вероятно, нашел какое—нибудь средство добраться до Вишни.

После обеда Фернан ушел работать в его кабинет, а Эрмина, по знаку своей матери, удалилась в свою комнату.

Тереза Бопрео осталась одна с своим мужем.

— Мне нужно с вами поговорить, — начала она, обращаясь к нему.

— Что? — спросил начальник отделения, погруженный в свои любовные мечты.

— Дело идет о моей дочери, — продолжала госпожа де Бопрео, — она теперь в таком возрасте, когда ей пора уже выйти замуж.

— Положим, — прервал ее муж, — но для того, чтобы выйти замуж, нужно сначала отыскать мужа?

— Может быть, она уже нашла!

— Богат он? — спросил торопливо г. Бопрео.

— Это прекрасный молодой человек, и Эрмина может быть вполне счастлива с ним.

— Так. Богат он?

— Нет, но у него очень хорошая будущность.

— Мало…

— Но Эрмина любит его.

— Его имя?

— Фернан Роше.

Бопрео подпрыгнул на своем стуле.

— Этого никогда не будет! — вскрикнул он, вставая

со своего места. — Это чистая глупость!

Тереза невольно заплакала.

— А, вы плачете! — заговорил он насмешливо. — Плачете потому, что я не хочу отдать вашу дочь за человека, у которого нет ничего!

— Но ведь вы же сами находили, что он честный и трудолюбивый молодой человек! Зачем…

— Зачем, зачем! — перебил ее Бопрео. — Да потому, что у него нет ничего.

— Но ведь и у вас не было ничего, — заметила холодно Тереза.

— Зато у вас был ребенок, — закричал он, выходя из себя. — Хотите, чтобы я согласился на этот брак? Это зависит вполне от вас.

— Что же нужно сделать?

— Отдайте все ваши деньги нашему сыну Эммануэлю, и тогда…

— Никогда! — вскричала Тереза. — Я не позволю себе обобрать одно дитя в пользу другого!

— Как хотите, — заметил холодно Бопрео. — Следовательно, нам нечего больше и толковать об этом. Женившись на вас, я признал Эрмину своею законною дочерью, следовательно, до ее совершеннолетия она не имеет права выходить замуж без согласия своего отца. Я не даю этого согласия.

— Мы подождем, хотя бы мне пришлось признаться во всем перед своей дочерью, хотя бы мне пришлось краснеть перед ней.

Но в эту минуту дверь залы отворилась, и на пороге ее появилась Эрмина, бледная и серьезная.