— Не надо… Это что такое… — запротестовал Дройд.
— Ну, вот… — пожимает руку старухи.
— Вы очень опростились, Вилли, — сказала леди Гартнер, брезгливо морщась.
— Почему? Она просто хотела поблагодарить.
— Но это зараза… До свиданья, Дройд… Нет, нет, я вам руки не подам, я боюсь заразы, а у меня двое детей… Вы обязательно продезинфицируйте руки. Я боюсь передать заразу… В Англии не подают рук… нищим… Если вы хотите проститься, то…
Леди Гартнер протянула свою руку к губам Дройда для поцелуя, мило засмеявшись…
Рука леди Гартнер осталась висеть в воздухе.
Дройд сухо приподнял на голове шляпу, холодно поклонился.
— В России не целуют… — и, повернувшись, отошел к автомобилю и сел.
Джон, наблюдая всю эту сцену, искренно улыбается, он доволен, что Дройд так отделал аристократическую даму.
— На Флит-стрит № 75. Автомобиль медленно покатил.
Леди Гартнер, презрительно улыбнувшись, бросила вслед:
— Азиат… — и, передернув плечами, пошла по тротуару.
Огромный металлургический завод. Громадный зал, переполненный машинами с топками, трансмиссиями, поглощал совершенно группы рабочих, дававших жизнь всей этой махине. Биение пульса и вздохи машин заставляли сотрясаться громадное здание. От группы к группе проходил:
«Подписной лист товарищам революционной России от английских товарищей рабочих».
А под этим заголовком шел ряд четких, сильных подписей и против каждой фамилии стояло от шиллинга до трех.
Взяв лист, рабочий приложил его к машине, и его рука, выхваченная из полумрака красным светом, написала:
«Ред Айрой — три шиллинга».
А за ним снова потянулись новые десятки рук, и скоро весь лист был усеян подписями. Автомобиль. Улица. Окраина.
И Джон Фильбанк на другом заводе собирал подписи.
Тысячи рук потянулись к подписному листу и покрывали его своими подписями.
Семья Джона, живущая в подвале одного из небоскребов, поджидала его к ужину.
Отец Джона, старый моряк, в матросской рубашке, весь покрытый татуировкой, курил громадную трубку, подслеповато щурясь то на жену, сидевшую в кресле на колесиках (ногу она потеряла на одной из текстильных фабрик мистера Пинча-старшего), то на младшего сына, работающего в слесарной мастерской и вытачивающего какую-то ось по чертежу в книге, в которую он то и дело заглядывал. Дочь вертелась около матери, передвигая ее по комнате. Отец пускал дым, ворчал на мать, на сына, на дочь.
В комнату влетел Джон. Неистово поздоровавшись со всеми, он закричал:
— Завтра еду в Россию… Забежал проститься… Там я узнаю правду о революции.
Брат Джона пришел в восторг, бросил станок и, вытирая руки фартуком, бросился к Джону. Сестра захлопала в ладоши, и отец одобрительно выпустил такой столб дыма, что даже Джон отшатнулся и бросился к заплакавшей матери и, обняв ее, стал шептать ей слова о том, что борьба на Востоке также и их борьба, и от победы революции в России зависит и их жизнь и их будущее. И постепенно глаза матери прояснились, и она, улыбаясь, с грустью обняла своего Джона.
Глава X
Клуб «голубых фраков»
Около двери в клуб два лакея неодобрительно косятся на свои розетки, прикрепленные к левому лацкану фрака. Розетки изображают в миниатюре шелковые, маленькие модные дамские панталоны.
— Что это значит? — спросил один.
— Верх цивилизации! — засмеялся другой.
Но сейчас же их лица приняли суровое выражение, и они, согнувшись, распахнули двери перед членами клуба, на черных смокингах которых сидели элегантные розетки клуба.
В кабинете клуба уже собралась компания скучающих английских аристократов.
Гладкие, идеально ровные приборы, черные смокинги, с розеткой клуба в петлице, стояли, сидели, группируясь то у буфета, то около столиков.
Ряды чинных бутылок виски, сифоны с сельтерской, фужеры, фрукты в высоких вазах на тонких ножках, всюду цветы и на всех лампах красные абажуры, спускающиеся кружевной пеной, как сборки дамских панталон. Мягкие диваны, кресла, уютный камин с красным светом внутри, создававшим иллюзию горящего камина.
Выпито уже было много, когда в клуб вошли Дройд и сэр Барлетт.
Клубмены пришли в движение, и скоро центром всего клуба сделался Дройд.
За его появление снова в культурной стране, за его бегство из страны варваров — было выпито много.
— Расскажи о стране этих большевиков, — подошел к нему редактор «Таймса». Острый пронизывающий взгляд нащупал Дройда, желая оценить его стоимость для газеты… и, мысленно прикидывая тираж газеты, редактор мучился мыслью: прибавить ему гонорар или еще воздержаться…
Читать дальше