Михаил Волконский - Тайна герцога

— Замуж за вас?

— Что же тут удивительного? Я люблю ее и знаю, что она будет достойна Митьки Жемчугова! Кстати, хотел я вам сказать это, потому что нынче утром вышло как-то неладно у нас: вы даже мне на шею кинулись, и мне было неприятно, что я вам не сказал всего тогда же! А теперь выбирайте: или вы будете отвечать вместе с герцогом, или пойдете сейчас к государыне…

— Я иду! — сказала Ставрошевская. Грунька тихо ахнула и всплеснула руками: «Дура петая! Что я наделала!»

Когда Соболев, очутившись в тайнике, посмотрел в маленькое отверстие, которое сейчас же нашел по пробивавшемуся из него лучу света, он увидел всю комнату и все, что было в ней.

Эрминия сидела в кресле посреди комнаты, в спокойной позе, с откинутой на спинку кресла головой; ее лицо было тихое, она приятно улыбалась и ничуть не казалась ни взволнованною, ни вообще чем-нибудь обеспокоенною. Герцог Бирон, положив нога на ногу, сидел поодаль у стола, на котором горела большая масляная лампа. Доктор Роджиери стоял пред Эрминией с протянутыми к ней руками.

— Хочешь ли ты отвечать, — спросил он по-французски, — и веришь ли в то, что мы не хотим тебе никакого зла?

— Верю! — ответила Эрминия. — Вы мне зла не хотите; но то, что вы желаете для себя, сделает вам зло.

«Она — ясновидящая! — сообразил Соболев. — И они пользуются ее просветлением».

Он вспомнил рассказы о том, что если испугать ясновидящего во время его просветления, то с ним может случиться припадок, грозящий ему сумасшествием, а потому затаил дыхание; он видел, что и доктор Роджиери, и Бирон обращаются с Эрминией очень бережно, и ни один из них лично на нее не посягает.

Теперь все стало понятно Ивану Ивановичу: он понял, зачем Эрминия нужна была доктору Роджиери, ради чего она была спрятана в заколоченном доме, и почему она никогда не видела приезжавшего туда герцога. Бирон желал узнать от доктора Роджиери свою судьбу, а также получить совет относительно того, что ему делать, потому что его положение было очень затруднительно. Роджиери же, очевидно, нашел в Эрминии очень просветленную ясновидящую и пользуется ею для ответов Бирону.

Положение герцога было затруднительно потому, что здоровье государыни сильно пошатнулось: у нее были подагра и каменная болезнь. Со смертью Анны Иоанновны герцог видел неминуемость своего падения и не знал, как обеспечить себя.

— В чем же будет заключаться зло для нас? — спросил Роджиери, переглянувшись с Бироном, который кивнул ему головой.

— В том, что всякое возвышение неминуемо влечет за собой падение во имя закона равновесия.

— А, значит, возвышение будет?

— Да! — ответила Эрминия.

— Герцог возвысится еще более, чем теперь?

— Он будет почти императором…

— Это очень неопределенно! Постарайся посмотреть в будущее попристальнее!

Эрминия молчала.

— Сделай усилие, если тебе это не трудно! — сказал Роджиери.

Эрминия опять помолчала и потом проговорила:

— Он будет регентом.

— Что нужно сделать для этого?

— Нужно, чтобы была составлена петиция императрице.

— А она утвердит ее?

— О, да!

— От кого должна быть петиция?

— Ни от кого особенно; но чем больше подписей, тем лучше.

— Ты не устала?

— Нет.

— Кому поручить это дело?

— Миниху и Бестужеву.

«Поразительно! — подумал Соболев. — Она отвечает им по-французски, хотя не умеет говорить на французском языке, и называет Миниха и Бестужева, о которых едва ли имеет понятие».

— А они возьмутся? — спросил Роджиери.

— Возьмутся потому, что сами боятся потерять все вместе с герцогом, — ответила ясновидящая.

— А как скоро предстоит герцогу возвышение?.. Сколько пройдет до этого времени?

— Двенадцать дней.

— Через двенадцать дней герцог станет регентом?

— Да.

— А императрица?

— Ее не станет.

— Разве она так больна?.. Проверь себя! Ты можешь видеть сейчас императрицу?

— Я вижу ее. Она у себя в спальне, она улыбается. К ней входит…

— Кто?

— Сейчас… Ну, конечно, это — пани Мария… Она что-то начинает говорить… Государыне дурно… О-о!

С ней делается припадок… Бегите к ней… помогите… это — начало конца!..

— Вы слышали? — обернулся Роджиери к герцогу Бирону.

Но тот медлил.

— Идите же! — снова повторила Эрминия. — Или уже будет поздно, и вы упустите время!

Тогда герцог поспешно вышел из комнаты, а доктор Роджиери провел несколько раз руками над Эрминией, после чего она закрыла глаза и задышала ровно, видимо, погрузившись в безмятежный сон.