Григорий Кроних - Великолепная четверка

— Бурнаши? — заволновались заложники. — Черные какие-то… вроде монахи, а на алтарь не перекрестились…

— Тетка Анисья! — позвала Ксанка. — Есть такая?

— Есть, — Анисья поднялась с пола и подошла к подросткам.

— Вы кто такие будете? Арестованные?

— Привет тебе, тетка Анисья, от племяшки твоей Насти.

— Ой!

— Мы пришли вам помочь, ты вроде побойчее других, командуй своими, помогай.

— Вы что же — воевать с казаками собрались? — усмехнулась Анисья. — Мелковаты вы что-то для вояк!

— Но-но, тетка, — возмутился Яшка, — мы Збруевку у бурнашей отбили!

— А не брешете?

— Нет.

— Так то вы и есть — «мстители»?

— Мы, Анисья, мы, — заверил крестьянку Валерка, — только времени у нас мало.

— Давайте ружье, чи шо, я готова.

— Какое ружье? — обалдел Яшка.

— А чем вы бурнашей воевать собираетесь? — удивилась, в свою очередь, женщина. — Пуш ками?

— А вот чем, — сказал Валерка и стал расстегивать на себе рясу…

Через десять минут в дверь первого караула постучал Яшка.

— Отоприте, казаки, это мы, монахи! Нас начальник Михайло помолиться пустил, а тут выйти ближе.

— Знакомый голос, — сказал один караульный другому, — открывай, то правда они.

Трое монахов в рясах вышли из церкви, когда солнце уже погасло.

— Благослови вас Бог, — опять обмахнул бурнашей рукой Яшка. — Прощайте.

В ту же минуту во вторую дверь стукнула Ксанка.

— Откройте, солдатики, то мы, монахи, которые молились чудотворной иконе. Нам дальше идти надо, милостыньку собирать.

Караульный узнал и повернул ключ, ворча:

— Чего тут претесь, когда не здесь входили?

— Темно в храме, а дверь рядом была. До свидания.

И опять трое монахов покинули темницу.

А в главную дверь уже стучал Валерка.

— Это мы, господин атаман Михайло, это мы!

— Выпустить монахов, — приказал начальник караула. — Ну как?

— Узнал, — прошептал ему на ухо Валерка. — Все зерно зарыто на околице под большущим дубом. Такой здоровый дуб ни с чем не перепутаешь. Быть вам сотником!

— Спасибо, удружил, монах! — молодецки подкрутил ус Михайло. — Надоест рясу носить — приходи ко мне в сотню.

— Благодарю, господин атаман, — с чувством сказал Валерка и быстро двинулся догонять своих товарищей…

Беглецы встретились за селом, в поросшей кустами балке. Каждый из Мстителей привел туда свою группу.

— Повезло нам, что вас шестерых арестовали, — заметил Яшка, — больше трех ряс я бы на себя не намотал. Да и дверей в церкви было только три.

— Хватит маскараду, — сказала тетка Анисья. — Мне энта борода надоела: отклеивается, зараза!

— А ведь мы для этих бород полмонастыря остриги, — рассмеялась Ксанка.

— Дорого обошлась монахам наша курятина! — воскликнул Валерка.

Тут и самые мрачные из заложников наконец за улыбались. Почувствовали, что на свободе.

— Спасибо вам, хлопцы, спасли вы нас, — сказал один старик. — Уж и не чаяли мы от Бурнаша уйти. Ведь станица наша даже при желании двадцати подвод хлеба не соберет. Где же это видано такую цену назначать, да под головы людские!

— Спасибо вам, сыночки, — сказала Анисья, — да и правда вы — Мстители, какую шутку с атаманом сыграли.

— Все, уходить пора, пока бурнаши не хватились, — сказала Ксанка. — Яша, собери рясы, нам их вернуть надо. А вы, тетка Анисья, до своего хутора поспешайте.

— Дорогой не ходите, лучше стороной, — посоветовал цыган.

— К утру дойдем, — сказал старик, — а потемну они нас не сыщут. Прощайте, хлопцы.

— До свидания.

— Настю доведется увидеть — привет передайте, я-то с племянницей не скоро теперь свижусь…

— Гей, Семка, дай-ка прикурить!

— Да нечем, дядька Пасюк, я ж не курю.

— Все равно должон иметь хоть не спички, так кресало. Я сейчас у Михайлы спрошу, — казак обошел церковный угол.

— Стой, кто идет?

— Да это я, Пасюк.

— Ты почему пост бросил? — строго спросил начальник караула.

— Да не убегут за минуту, — успокоил Пасюк, — я цигарку свернул, а огня нету. Дайте, братцы, прикурить.

— А ну марш на место, кому говорю! — прикрикнул Михайло.

— Что-то ты больно строгий стал, — хмыкнул казак, — не то что давеча, когда тех монахов запустил перед чудотворной иконой помолиться.

— Не молиться, а исповедовать…

— Нет — молиться, чтоб милостыни больше собрать.

— А я говорю, чтоб исповедовать!.. Постой, Пасюк, а ты почем знаешь, что пускал?

— Так они мимо нашего поста уходили, — сказал казак, наклоняясь прикурить. Он затянулся потрес кивающей цигаркой и выпрямился. — Ох, не похвалит тебя за это атаман.