Владимир Уткин: Гремящий мост

Молодой охотник был доволен. Никто никогда не приносил в стойбище таких цветов. Розовая Чайка обрадуется.

Он продолжал искать и еще несколько раз находил каменные цветы. Но эти цветы были не такие красивые, как пещерные, кривые и мутные. «Может, шаман ходил в долину за каменными цветами? – думал Волк. – Надо спросить ребят, что он приносил из долины».

Еда кончилась. Дичи в долине не было, и Волк решил уходить. Он улегся у шалаша, рассчитывая проснуться и выйти пораньше, но…

Могучий шум поднял его глубокой ночью. Это был уже не грохот, это был какой-то адский рев, от которого качались скалы, дрожала земля. Большой столб, освещаемый отблесками подземного пламени, поднялся над долиной. Брызги кипятка долетали до шалаша. Всю ночь ревел Большой столб и затих только к утру.

Когда первые лучи солнца осветили долину, Волк огляделся и испугался. Вся долина вокруг Большого столба была залита кровавыми лужами. Кровь залила прозрачные озера, ручьи, камни. Волк зачерпнул ладонью жидкость из ближайшей лужи и понюхал ее.

– Вода, простая вода, – удивленно пробормотал он и уселся на ветки, ожидая, что будет дальше.

На этот раз не было ни грохота, ни рева. Бесшумно поднялся над землею красный столб, дрожа и переливаясь, бесшумно опал и исчез. Зачарованный величественным зрелищем, Волк просидел у шалаша целый день, не чувствуя голода и усталости. Да и неудивительно. С ранних лет люди Красной Птицы привыкали подолгу обходиться без еды, сидеть без движения в засаде, ждать, не замечая времени.

Только к полудню следующего дня молодой охотник выбрался из долины. Он уже почти достиг гор, когда сильный вертикальный удар подбросил его в воздух. Падая, он успел заметить, что земля под ним вспучилась, будто шкура под ветром, а деревья стегают друг друга вершинами.

Не умолкая, грохотали подземные духи. Плясали скалы, стряхивая камни. В земле открывались трещины, в которые проваливались кусты, деревья, и закрывались, покрытые клубами пыли.

Одна из трещин подползла к ногам Волка, но он отпрыгнул и снова упал, сбитый новым подземным ударом. Тряслась земля, раскалывались горы, и между ними возникали глубокие провалы.

Молодой охотник перебегал с места на место, перепрыгивая трещины, увертываясь от каменных обломков, падающих сверху. Потом толчки стали слабее и слабее и, наконец, затихли. Медленно рассеивались пылевые облака, стихал грохот камнепадов.

«Если бы Волк успел войти в ущелье, он бы погиб», – подумал молодой охотник и долго еще стоял на краю равнины, не решаясь углубиться в горную страну.

Когда Волк вошел в стойбище, он не узнал родных мест. Толстый слой черного пепла покрыл траву, кустарник, вигвамы. Не было больше речки: на ее месте громоздились каменные поля, над которыми кое-где клубились дымки.

Недалеко от стойбища образовалась огромная яма, из которой поднимались клубы черного дыма, вылетали раскаленные камни, сыпался пепел.

Часть вигвамов была уже перенесена за холмы. Люди снимали оставшиеся вигвамы.

– Что здесь было! – подбежал к Волку Заяц. – Подземный гром, черные тучи, а потом потекли огненные реки, а потом падали раскаленные камни. Они подожгли три вигвама и убили охотника и двух женщин.

– Пошли переносить вигвам и вещи шамана, – подошел к ним Тупик.

– Скажи, – вспомнил Волк, – шаман приносил что-нибудь из Горячей долины?

– Н-н-нет, – нерешительно протянул Заяц. – Заяц не помнит.

– А Тупик? – спросил Тупика Волк.

– Нет. Он ничего не приносил из Горячей долины. Тупик помнит. У шамана не было с собой даже мешка.

«Что же делал шаман в Горячей долине?» – снова задумался Волк.

Ребята убежали, а Волк отправился помогать соплеменникам.

Вигвам шамана разобрали последним. Люди быстро сняли шкуры, сложили шесты, но когда очередь дошла до маленького вигвама внутри, шаман отослал всех и перенес имущество сам. А двое стариков охраняли вигвам, когда он уходил с очередным грузом.

Четвертый раз за последние два года люди племени Красной Птицы меняли место стойбища. Первый раз их выгнала черная туча, бешеным бизоном пронесшаяся над долиной. Ее палящее дыхание выжгло траву, высушило озеро, задушило все живое. К счастью, наткнувшись на холмы, за которыми было стойбище, туча слегка изменила направление, но струйки ядовитого воздуха просочились в стойбище, и люди, глотнувшие его, долго болели.