Райнер Шрёдер - Амулет воинов пустыни

Мак-Айвор споткнулся, повис на поводьях своего верблюда, сделал несколько неуверенных шагов и опустился на песок.

Джамал знаком объявил привал и снял со спины верблюда бурдюк с остатками воды. Кожаный сосуд в его руках совсем опал, стал почти плоским. Воды в нем осталось едва ли на полдюжины кружек. Каждому из них хватило бы на хороший глоток, но и это не смогло бы утолить ставшую невыносимой жажду. Что же дальше?

Когда рыцари опустились на песок в тени верблюдов, Джамал протянул бурдюк Мак-Айвору.

— Пей!

Шотландец упрямо помотал головой. Говорить он уже не мог. Он стыдился своей слабости и не желал оказаться тем, кто сделает еще один глоток и уменьшит запас воды.

— Каждый из нас сделает по глотку, — произнес Джамал скрипучим, но сильным голосом. — Я ваш хабир, и будет так, как я скажу! — С этими словами он развязал бурдюк и поднес его к своим губам.

Герольту показалось, что шейх только сделал вид, будто набрал в рот воды и проглотил ее. Он поднял бурдюк недостаточно высоко для того, чтобы вода поднялась со дна.

Джамал передал бурдюк Тарику, а затем наступила очередь Герольта. Когда рыцарь языком почувствовал воду, отдающую дубильными веществами, его руки задрожали. Ему пришлось собрать все силы, чтобы удержаться от искушения влить в свое пересохшее горло остатки драгоценной влаги.

Когда все получили свою долю воды, Мак-Айвор не стал долго отказываться от ее остатков. И бурдюк опустел. В этот момент издалека донесся странный звук. Он все усиливался, становился громче и отчетливее. Сначала его можно было принять за жалобный плач, но потом он превратился в глухой зов, эхом летевший над цепью дюн.

Герольт вскочил. Он хотел забраться на гребень дюны.

— Там кто-то кричит! — попытался воскликнуть рыцарь. Но из его горла донесся только болезненный хрип.

Джамал взял Герольта за руку и удержал на месте.

— Там никого нет. Это поют дюны.

Герольт с недоумением взглянул на бедуина.

Тот кивнул.

— Да, это поющие дюны! [44] Пение дюн физика объясняет довольно просто. Когда ветер переносит песчинки, они при трении получают электрические заряды. Под действием ветра песок сползает с края дюны. Образуется небольшая лавина, во время которой разряжаются миллиарды отдельных песчинок. При этом кажется, что дрожит вся дюна — отсюда и эти странные, похожие на плач и причитания звуки. Жители пустыни принимают случаи этого редкого явления природы за голоса демонов и других духов, обитающих в дюнах. Такая музыка погубила многих путников, измученных жаждой. Им казалось, что их кто-то зовет. Но тот, кто последует призыву, заблудится и умрет.

Наконец Джамал поднялся и продолжил шествие на запад. Привал показался путникам слишком коротким. Час за часом рыцари влачились следом за бедуином, но картина, представавшая перед их глазами, оставалась неизменной. Им не хватало дыхания. Языки лежали в пересохших ртах, как тряпки, готовые окончательно их удушить. Каждому путнику глоток воды принес лишь небольшое облегчение. И сознание того, что в бурдюке не осталось ни капли влаги, делало их жажду совершенно невыносимой.

«Сколько мы еще продержимся? — с растущим отчаянием спрашивал себя Герольт, пытаясь вспомнить рассказы Джамала и хабира. — В этой части пустыни человек способен прожить без воды восемь или одиннадцать часов. И сколько же часов нам осталось? Четыре? Пять?»

Небесная печь раскалила дюны добела. Горизонт дрожал, как кривое зеркало, отражающее полную пустоту.

— Смотрите! — крикнул вдруг Морис дрожащим голосом. — Вода! Озеро! Там должен быть оазис!

— Там ничего нет! — остановил его Джамал. — То, что ты видишь, всего лишь бахер эль-альфрид — «вода сатаны». Обманное видение.

Это действительно была всего лишь фата-моргана — мираж, созданный дрожавшим на горизонте воздухом. Чем ближе подходили путники к мнимому озеру, тем больше оно отдалялось от них.

Шатаясь от усталости, они продолжали идти. Около полудня силы их, казалось, иссякли. Делать остановки им приходилось все чаще.

Наконец они сделали привал у подножия небольшого холма, расположенного между двумя цепями дюн. Джамал рукой провел по песку и вдруг вздрогнул так, будто его укусил скорпион.

— Вода! — крикнул он.

Рыцари с испугом посмотрели на него: уж не помутился ли разум шейха Салехи?

— Верьте мне, тут живет желобчатый родник! — продолжал взволнованный бедуин. — Мы спасены!

— Что здесь живет? — едва произнес Герольт.