Райнер Шрёдер - Амулет воинов пустыни

— Ты прав. Я действительно не пытался найти Вади Хамра, хотя ходил в Пустую четверть и добирался даже дальше того места, в котором может находиться оазис. Но то, что мне известно о Вади Хамра и «доске тысячи образов», — это больше, чем просто легенда. Эти сведения я получил в основном от своего деда и частично от отца.

— Но что же они тебе рассказали? — снова спросил Герольт. — При чем здесь эта странная пластинка? И как она может привести нас в оазис?

Джамал надолго замолчал, будто все время мира оказалось в распоряжении путников. Наконец он произнес:

— «Братья неба» — не столько указатель пути к Вади Хамра, сколько ключ к его секретному входу и своего рода хабир, который приведет к выходу из его северо-западного ущелья. Когда-то таких пластин было восемь, и эта — одна из них. В давние времена они принадлежали Вади аль-Хараса.

— И кем были эти «хранители долины»? — спросил Тарик.

— Они были лучшими воинами моего племени, — ответил Джамал. — Мой дед и сам знал о них мало, потому что те времена давно прошли. Но ему было известно, что наше племя охраняло эту тайную долину. Так было до тех пор, пока наших предков оттуда не изгнали, в результате чего им пришлось искать новую родину. Место, которое должны были охранять лучшие воины нашего племени, дед называл также Вахат аль-Нифус аль-Сайха.

— «Оазис странствующих душ»? — тихо повторил Мак-Айвор. — Это ни о чем не говорит.

— Не спрашивайте меня, почему это место так называется, — продолжил Джамал. — При всем желании я не смог бы сказать вам больше. Когда дед посвящал моего отца в тайну «доски тысячи образов», он лежал на смертном одре и уже едва мог говорить. Я так и не понял всего, что он тогда сказал. Собственно, я и не должен был слышать этот разговор. Отец и дед просто не заметили моего присутствия. Я тогда был младше, чем эта девочка, Элоиза. А когда к предкам уходил мой отец, он уже помнил меньше, чем я сам. Возможно, так получилось потому, что я вырос с этим знанием и постоянно думал о заветном оазисе. Кроме того, мой отец относился к этой легенде так же, как и наш хабир. Поэтому он и забыл его.

— Что еще ты запомнил из того рассказа? — спросил Морис. — Есть ли еще что-то, кроме неясных намеков? Пока они вызывают множество вопросов и не дают ни одного твердого ответа.

Джамал кивнул.

— Тот, кто хочет сделать «доску тысячи образов» ключом и хабиром, должен знать тайну, которая позволит собрать из нее единственно верную картинку. Лишь «падающий с неба сокол» откроет тайные ворота, и только «змея, лежащая на остром краю» покажет единственный проход через северо-западное ущелье.

— Теперь я вообще ничего не понимаю, — замотал головой Герольт. — Как, ради всего святого, из этой пластины можно собрать какую-то картинку? Или ты хочешь сказать, что надо увидеть какой-то рисунок среди этих линий и значков?

— Нет, картинку надо именно собрать, — подчеркнул последнее слово Джамал. Он обеими руками взял восьмиугольник за края и сказал: — Вот так.

Изумленные рыцари увидели, как под нажимом сильных пальцев пластина распалась на части неодинаковых размеров и форм. Всего таких частей оказалось шестнадцать. На каждой из их сторон оказались такие же щели-пазы, которые можно было увидеть по краям целого амулета. Благодаря им маленькие прямоугольники из кедра составляли прежде единую пластину.

— Клянусь терновым венцом нашего Спасителя! — вырвалось у Мориса. — Теперь я понимаю, почему эта пластинка называется «доской тысячи образов»! Ведь это… Ну и фокус!

Джамал едва заметно улыбнулся.

— Ты прав, франк. С помощью этих частей можно составить не только тысячу изображений, но еще несколько сотен в придачу. Но правильны лишь два из них: «падающий с неба сокол» и «змея, лежащая на остром краю».

Герольт взял несколько кусков пластины и приложил их один к другому.

— Ты, конечно, не раз пытался составить из них нужные картинки, — сказал он. В его голосе прозвучал вопрос, который хотели бы задать и другие рыцари.

— Конечно. Но из этих шестнадцати пластинок можно собрать бессчетное количество образов, — задумчиво сказал бедуин. — Иногда изображение уже почти готово, и на место не хотят вставать всего лишь две части, а то и одна. Но при этом линии и значки на поверхности картинки не имеют смысла.

— А это означает, что, хотя у тебя есть ключ к тайной двери и указатель к скрытому выходу из ущелья, ты не можешь им воспользоваться, — заключил Герольт. — Все это говорит о том, что Вади Хамра существует. И мы найдем этот оазис!