Райнер Шрёдер - Амулет воинов пустыни

— Замолчи, несносный мальчишка! — крикнул Амир ибн Садака, толкнув Гаруна сапогом в грудь. — Ты будешь делать то, что я прикажу! Одному Аллаху известно, какой черт меня заставил пообещать твоему умирающему отцу взять тебя на службу! Ты позоришь своих покойных родителей! Неповоротливый осел! Убирайся, не то я велю привязать тебя к козлам!

Гарун застучал каблуками, сбегая вниз по лестнице.

Лишь теперь Амир ибн Садака обратился к гостю, платье которого Гарун залил пальмовым вином. Вероятно, это и был евнух высокого чина. Вначале Амир говорил тихо, затем голос его стал громче, и, наконец, он перестал сдерживаться.

— …При всем уважении, которое я к тебе испытываю, я все же должен сказать, что не привык так делать дела, Кафур! — услышал Тарик. — Ты знаешь, что всегда можешь взять у меня в долг. Раз уж ты, к сожалению, поставил не на того бойца и проиграл деньги, я могу, по крайней мере, рассчитывать на то, чтобы ты предложил ценную вещь стоимостью хотя бы в половину твоего долга.

Евнух по имени Кафур что-то ответил, но Тарик не расслышал его. Рыцарь лишь понял, что тот в чем-то упрекал Амира ибн Садаку.

— Но такая вещь не может стоить пяти динаров, не говоря уже о десяти, которые ты мне должен, — затарахтел Амир ибн Садака. Тарик заметил, что хозяин заведения держит в руке шнурок, на котором из стороны в сторону раскачивалась странная угловатая пластина. — Эта вещь не золотая, как ты утверждаешь! Она сделана из серебра и всего лишь покрыта тонким слоем позолоты. Смотри, здесь, на углу, выступила железная основа. Что прикажешь мне делать с этой языческой безделушкой, которую наверняка какой-нибудь феллах откопал в могиле времен фараонов? А может, это и вовсе работа суеверного бедуина. Такие дешевые амулеты продаются на любом деревенском базаре. Но во имя нашей многолетней дружбы и из уважения к тебе я готов взять его и списать за это пять динаров твоего долга. В следующий раз приноси что-нибудь действительно ценное… Хорошо, Кафур, хорошо! Я знаю, что предстоящий бой тебе интересней, чем разговоры о долгах. Пусть Аллах дарует тебе удачу, когда ты будешь выбирать, на кого ставить в этот раз! Салам!

Амир ибн Садака произнес это приветствие злобным тоном, как будто хотел сказать не «да пребудет с тобой мир!», а «чтоб ты провалился!» Затем он прикрыл дверь в эркер и зашагал по коридору, покачивая головой.

Тарик внезапно загорелся одной идеей. По крайней мере, она стоила того, чтобы попробовать. Но для этого Тарику следовало заручиться доверием Амира. И теперь, после беседы ибн Садаки с евнухом Кафуром, тамплиер получил возможность действовать.

Тарик дал хозяину бывшего караван-сарая сделать еще несколько шагов, а потом громко хлопнул дверью, как будто только что вышел из своего эркера, и пошел следом за Амиром.

Ибн Садака, услышавший стук двери, остановился и взглянул на него.

— Господин уже изволит уходить? Неужели победа неверного лишила тебя радости зрелища? — осведомился он.

— Нет. Хотя должен признаться, я ожидал другого исхода этой битвы с крестоносцем, — ответил Тарик. — Я не сомневаюсь в способностях твоего человека, но сегодня он был не на высоте. А о том, что Абуна схватил факел, я даже говорить не хочу.

Амир ибн Садака смущенно развел руками.

— Боец потерял голову. Он еще пожалеет о своем промахе, можешь мне поверить, — вздохнул хозяин, а затем продолжил без перехода: — Но уверяю тебя, в следующий раз ты увидишь мертвого тамплиера. Послезавтра ночью я отправлю его в последний бой против Вахиля Ящерицы, моего лучшего воина-раба. Ты наверняка слышал о нем. Вахиль — ассасин [28] Ассасины — члены шиитской секты (после смерти Мохаммеда в исламе образовались два враждебно настроенных направления — шиитов и суннитов). Члены тайного религиозного ордена ассасинов стали известны своими коварным убийствами вождей и предводителей тех народов, с которыми враждовали шииты. При совершении преступлений эти наемные убийцы были готовы пожертвовать своими жизнями. , и в руках у него, конечно же, будет нож.

Тарик склонил голову и наморщил лоб, как будто что-то вспоминал. При этом взгляд его упал на странную пластину, которую держал в руке Амир ибн Садака. Эта восьмиугольная пластина толщиной с мизинец была чуть больше ладони взрослого мужчины. Одна ее сторона была покрыта золотом, а другая — серебром. С обеих сторон пластину украшали разнообразные линии, арабские буквы и загадочные символы. Казалось, будто она побывала в когтях взбесившейся птицы, исцарапавшей тонкие слои золота и серебра. Через дыру в этом восьмиугольнике был продет шнур, сделанный из верблюжьей шерсти.