Леонид Глыбин - Дангу

Миссию возглавлял гвардии капитан-поручик князь Василий Андреевич Боголюбов. Его сопровождали жена Настасья, помощник, чиновник Посольского приказа дворянин Наум Батов, секретарь Федор Почивайло, переводчик Ахмед Ибрагим Бей, конвойная полусотня казаков под командованием поручика Николая Слепцова, проводник караван-баши кашгарец Кучум-хан, четыре погонщика из местных тибетцев и три чиновника двора императора Аурангзеба. Они встретили миссию уже в Лехе и с почетом сопровождали ее в Кашмир, где в своей летней резиденции русских ожидал Аурангзеб. Членом миссии был еще один человек, совсем маленький, имевший от роду менее года, крепкий, белоголовый, голубоглазый мальчуган.

Когда Петр Первый послал посольство из Москвы в Индию, Настасья Боголюбова была уже беременна. К началу нашего повествования путь миссии через Астрахань, Бухару, Коканд, Кашгар, Яркенд и, наконец, Лех длился уже второй год. Сын Боголюбовых появился на свет на пятый месяц путешествия где-то в туркменских степях.

Родители постарались отыскать в безбрежном мусульманском море хоть какой-нибудь христианский островок, чтобы окрестить новорожденное дитя, дав подобающее его древнему русскому роду имя. Такой островок в виде маленькой церквушки на их счастье оказался в Кашгаре.

Там обращенный из уйгуров христианский священник с мусульманским именем Асгар-хан произвел обряд крещения. Мать надела сыну на шею маленький нефритовый медальон старинной русской работы с великолепной бриллиантовой окантовкой, который закрывался крышечкой с запором, и серебряный крестик. Внутри медальона старый кашгарский ювелир, найденный по просьбе родителей Асгар-ханом, выгравировал надпись: «Сего владетель есмь Никита Боголюбов, Князев сын, рожден 5 дня сентября 1697 — го».

А теперь давайте снова перенесемся в то далекое раннее утро 5 июля 1698 года…

Возглавляли караван Кучум-хан и три придворных чиновника двора Аурангзеба. Метрах в пятидесяти за ними ехал передовой эскорт из пяти казаков вместе с поручиком Слепцовым. Далее с небольшим разрывом следовали двадцать казаков. За ними ехала основная группа миссии во главе с князем. Потом шли вьючные верблюды, нагруженные походным имуществом и подарками для Великого Могола. Один из верблюдов вез Настасью с сыном. Для Никиты была сделана специальная, плетенная из веток ивы люлька в виде корзины, прикрепленная между горбами. Сама Настасья располагалась с левого бока верблюда, уравновешенная с правого бока яхтаном, кожаным вьючным мешком с ее вещами. За верблюдами ехал погонщик с четырьмя запасными лошадьми и великолепным, серым в яблоках иноходцем, предназначенным для Великого Могола. Замыкали караван двадцать казаков и погонщик с двумя запасными верблюдами. Еще два погонщика сновали взад и вперед вдоль всей процессии, поддерживая порядок движения. Все ехали на лошадях — кроме Настасьи с младенцем и погонщиков, которые предпочитали более подвижных мулов.

Медленно движущийся караван, скорость которому задавала неторопливая поступь верблюдов, являл собой красочное и впечатляющее зрелище. Светло-желтые корабли пустыни с черными яхтанами на спинах, рыжие лошади и серые мулы контрастно выделялись на фоне каменистой, почти аспидного цвета тропы, пролегавшей через большие острова зеленой травы с пятнами красно-бурого терескена и беловатых солончаковых пустошей. Оживляли караван яркие фигуры погонщиков в голубых полосатых, подпоясанных черными кушаками халатах и белых войлочных колпаках. Казаки в скромной серо-зеленой амуниции терялись рядом с разодетыми в разноцветные одежды, яркими, как павлины, посланцами Аурангзеба. Над караваном стоял непрерывный перезвон верблюжьих бубенцов, раздавалось цоканье лошадиных копыт о камни, гортанные выкрики погонщиков, щелканье нагаек. Все эти звуки смешивались с шумом горного потока, вдоль которого пролегала тропа. По мере подъема к перевалу местность становилась все более унылой и дикой. Теперь повсюду виднелся только сухой дерн, голые крутые скалы и длинные желтоватые осыпи. Кое-где белели конские кости. Амфитеатр угрюмых пиков с левой стороны замыкался огромной вершиной Амарнатх, покрытой льдом и снегом. Тропа вела туда.

К полудню начала портиться погода, небо заволокло серыми тучами. Подул сильный юго-восточный ветер. Это пришел муссон. Начался дождь, перешедший вскоре в мокрый снег. До перевала оставалось еще четыре часа ходу. Обеспокоенный Кучум-хан остановился и после короткого совещания с чиновниками Аурангзеба с поклоном подъехал к князю: