Александр Холин - Екклесиаст

Что потусторонний мир существует – это давно известно и доказывать не надо, только как мы туда переселяемся, не знает никто, пока сам не попадёт. Вдруг ниоткуда является или приходит какой-то псих в царской мантии и объявляет себя Великим Судиёй. К чему он может присудить и за что? Откуда ему знать про все, совершённые и несовершённые мной хорошие и не совсем хорошие дела, про мои любовные похождения в прошлой жизни и будущей? А если и узнает, имеет ли право судить? Сказано ведь, не суди, да не судим будешь! Мне кажется, этот постулат применим не только для людей, но и для ангелов, демонов… А может быть, и для Самого Вседержителя…

Вдруг, словно очередное смятение, словно феерический взрыв в голове возникло ещё одно стихотворение:

Между прочим, интересно узнать у тех же федеральных российских судей с запотевшими от судебных нагрузок стеклянными глазами: судят ли в потустороннем мире за любовь? Или потусторонние судьи тоже поголовно продажные? Интересно, сколько берут в Зазеркалье за осуждение любви? Конечно, можно придраться, что любить многих никак нельзя, что любить надо только одного человека, только один раз и никак иначе. Кем же установлен запрет любви, и какой любви? У одних народов духовную и физическую любовь находят только пары, как два лебедя, не могущих жить друг без друга, а у других в порядке вещей любовные гаремы, как у петуха в курятнике. У третьих вошли в моду «шведские семейки». У «голубцов», например, существуют даже однополые браки. Каждому своё.

Некоторые, например, конкретно называют голый секс любовью. Может быть, у этих мозги расположены где-нибудь в гениталиях, не знаю, но любовь, настоящая любовь – это нечто другое, не поддающееся пока описанию ни на одном человеческом языке. И, если в потустороннем Зазеркалье людей судят за такую любовь и называют постыдной страстью готовность человека пожертвовать жизнью за свою любимую, то пусть лучше оставят истинный справедливый суд для себя. Ведь, в сущности, каждый получает по вере своей. И тот же Всепрощающий Всевышний никогда не сможет простить мазохиста, цель жизни которого только в самоистязании.

– Я, Екклесиаст, – вдруг заговорил стоящий предо мной человек. – Я, Екклесиаст, был царём над Израилем в Иерусалиме, и предал я сердце моё тому, чтобы исповедовать и испытать мудростью всё, что делается под небом: это тяжкое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нём. [5]

– Не понимаю, – немного взъерошился я, – весь этот спектакль с обезлюдевшим серым городом устроен только ради того, чтобы объявить мне, сыну человеческому, о непредсказуемых упражнениях нашего ума среди нас же? Что за дела?

– Видел я дела, какие делаются под солнцем, – вскинул глаза Екклесиаст. Затем широким жестом руки он показал на обезлюдевший город. – И вот всё это – суета и томление духа! Кривое не может сделаться прямым и чего нет, того нельзя считать. Говорил я с сердцем моим так: вот я возвеличился и приобрёл мудрости больше всех, которые были прежде меня над Иерусалимом, и сердце моё видело много мудрости и знания. И предал я сердце моё тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что это – томление духа, потому что во многой мудрости много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь. Тебе же я предлагаю имя своё, ибо именем жив человек и может именем же нарисовать нужную картину.

– Вот ещё! – усмехнулся я. – Мне кажется, овчинка выделки не стоит…

– Не спеши осуждать, – перебил меня Екклесиаст. – Тебе не осуждать, а проповедовать Богом отпущено. Ибо Проповедник – есть избранный и осуждённый на бессмертие.

– Бессмертие? – ядовито усмехнулся я. – Вот уж от чего откажусь с дорогой душой, так это от бессмертия. Настоящее бессмертие, в сущности, страшная вещь, если не сказать, что проклятие. Вспомни хотя бы еврея Ахашвероша. Тот прогнал Иисуса Христа с лавочки возле своего дома, хотя легионеры позволили Иисусу немножечко отдохнуть. Ахашверош сказал тогда: «Нечего сидеть у моего дома! Неси свой крест на Голгофу. А вот на обратном пути можешь и отдохнуть!». Иисус же ответил ему: «Что ж, жди меня». С тех пор Ахашверош не мог умереть, то есть получил бессмертие. У него было множество имён, но чаще всего Ахашвероша называют Вечным Жидом. Можешь предложить бессмертие как награду кому-нибудь другому, охотников в нашем мрачном мире – хоть отбавляй! А мне даже в голодный год за сто блинов в нагрузку такой подарочек ни к чему.