Владимир Уткин - Горизонты без конца

Ткацкая хижина была самая большая в стойбище, с четырьмя печками по углам и несколькими ткацкими станками, на которых две младшие матери делали ткань из шерсти. А одна наматывала на веретено льняную нить из прочесанной деревянным гребнем льняной кудели. Остальные молча сидели за длинным столом из ошкуренных стволов березы на грубо отесанных колодах-пнях, покрытых камышовыми циновками. Только колода старшей матери была покрыта шерстяной тканью. И только перед нею стояла глиняная плошка, в которой в жиру плавал горящий фитилек. Около станков потрескивали лучины. Углы хижины прятались в сумерках, так как по летнему времени печи не топили.

– Иди сюда, – приказала старшая мать – высокая костлявая старуха с длинными седыми волосами, заколотыми костяным гребнем, и се большие черные глаза недобро сверкнули в свете коптилки. – Ты знаешь, в чем сила племени? – негромко, глухо спросила она и сама же ответила: – В единении. Каждый работает на племя, и племя кормит его и одевает. А ты…

– Ты подобрал Странника и спас его, – подхватила Овна. – Это хорошо, что ты пришел человеку на помощь. Но Странник уже давно здоров, уходил в дальние страны, а ты опять все время проводишь с ним.

– И опять, как оглашенный, скачешь по степи на лошади, – выкатила и без того выпуклые глаза Сова.

– Но лошади – это же помощь для племени! – вскочил Пардус. – На них можно ездить и даже рыхлить поле.

– Хм, – хмуро улыбнулась старшая мать. – Ездить? А куда? И зачем? Поле рыхлят волы.

– И разве кони потянут рыхтелку? – поддержала се Овна.

Пардус задумался. Рыхтелка – деревянное корыто, в дно которого вбивали клыки зверей и осколки кремня, – имела одно дышло – ствол дерева. Дышло привязывали к кожаному ошейнику волов, а рыхтелку заполняли тяжелыми камнями. Вол тащил ее, взрыхляя почву. Да, пожалуй, кони не потянут такую тяжесть.

– Но на лошадях можно ездить за солью, – попробовал было он защищать лошадей.

– И их можно впрячь в волокушу? – снова вмешалась Овна. – И они потянут столько же груза, сколько волы?

– Н-не знаю…

– Ну вот, видишь. А сколько зерна нужно, чтобы их прокормить! У нас его и так едва хватает на всех едоков. Нет, нам не нужны кони.

– Который год летом выпадает мало дождей. Кормилица разгневалась, – устало вздохнула старшая мать. – А ведь мы щедро смазываем ее жиром, поливаем козьим молоком.

Кормилица – огромная глиняная женщина, которую слепил и обжег лучший гончар племени Барсук, – стояла около ограды стойбища и улыбалась в сторону домов. Как говорили женщины, жила она на облаках и на них облетала земли, напаивая их водой. А кто не знает, что без воды ничего не вырастет? Даже мирным зверям нечего будет есть, и они вымрут. Тогда нечего будет есть и зверям-воинам, и людям. Вот почему так почитают Кормилицу женщины, да и большинство мужчин тоже. Правда, охотники почитают еще бога охоты. Пардус однажды ходил с Фагу к его дереву. Это был огромный дуб, раздвоенный на высоте в два человеческих роста. В стволе его вбиты девять кабаньих челюстей. Кабаны – это слуги бога охоты. Они самые смелые и плодовитые звери леса. Да и едят все: и мясо, и траву, а особенно желуди. Ну а дуб – самое могучее дерево леса – это дом бога охоты. Он кормит своими желудями и листьями многих обитателей леса. Возвращаясь с охоты с добычей, охотники обязательно сжигали часть добычи у корней этого дуба, а челюсти мазали кровью – приносили жертву. Но об этом лучше не говорить матерям: они не любят бога охоты.

– Пардус просто не хочет работать, – выкрикнула маленькая сухонькая Оса, которая то и дело вскакивала со своего места, бегала по хижине, а потом снова садилась. – Он то бродит по лесу, то ловит рыбу, а теперь и рыбу перестал ловить. Племя должно кормить бездельника. А дождей мало, и зерна поле дает все меньше. Охотники вынуждены поливать поле, а не охотиться, и мяса всем не хватает.

– Надо отсюда переселяться, – угрюмо буркнул Пардус. – Странник говорил: есть земли, где много больше воды.

Женщины взволнованно загудели, но поднялась старшая мать – и все умолкли.

– А найдем ли мы на новом месте такую удобную поляну для хижин, как здесь? – сурово спросила она. – И глину, чтобы построить стены?

– Глина везде есть, – упрямо твердил свое Пардус. – Можно выстроить дома из дерева.

Но старшая мать остановила его властным жестом.