Ульрике Швайкерт - Святой и грешница

— Ну что, господа, пойдемте? — спросил он с широкой улыбкой на лице. — Сдается мне, сегодня будет интересный день.

Элизабет посмотрела на собравшихся. Кроме Герадины, которая определенно была слишком глупа, чтобы понимать, что происходит, она увидела только серьезные и обеспокоенные лица. Никто из рыцарей и священнослужителей не разделял веселого настроения епископа. В сопровождении двух ангелов-хранителей он вышел на лестницу и посмотрел на делегацию. Капитан не преувеличивал: их было около шести десятков мужчин, многие из которых были вооружены. Элизабет увидела среди них советника Ганса Майнталера, выбравшего сегодня особенно роскошный наряд и опоясавшегося мечом. Вдруг Элизабет поняла, что он может ее узнать. А капитан упомянул папского легата… Она вытянула шею, но, к счастью, не увидела среди делегации высокопоставленного священнослужителя, зато встретилась взглядом с каноником фон Грумбахом. Она вздрогнула. Он узнал ее, в этом не было сомнений. Фон Грумбах приподнял брови и едва заметно кивнул без следа удивления на лице. Возможно, он принял ее за новую содержанку? Элизабет не могла в это поверить и все больше убеждалась в своем подозрении, что каноник с самого начала все знал и таким унизительным способом хотел заманить ее отца в ловушку.

— Священнослужитель, соблюдающий целибат, не может угодить в такую ловушку.

Ганс фон Грумбах вышел вперед и склонил голову. Как обычно, по его лицу сложно было понять, что у него на уме, когда он обвел взглядом епископа и его свиту.

— Капитул назначил меня новым настоятелем, поэтому мне предстоит сказать вступительное слово, — произнес он своим приятным низким голосом.

Он пришел на смену Антони фон Ротенгану! Все же Элизабет показалось, что он недоволен.

— Господин епископ, мы пришли к вам, потому что настало время что-то изменить. Уже давно, с тех пор как вы были выбраны нашим епископом, наши дела находятся в плачевном состоянии и вы не сделали ничего, чтобы исправить ситуацию.

На лице епископа проступила скука, но он не стал перебивать нового настоятеля.

— Вы подписали много договоров и дали много обещаний изменить в лучшую сторону свой образ жизни и не вгонять епископство в долги, но этим все и ограничилось. Теперь мы все собрались, чтобы наконец покончить с этим.

Он кивнул двоим подошедшим мужчинам. Первого Элизабет не знала. Возможно, новый папский легат? Моложе и решительнее, чем тот, с которым Элизабет познакомилась в доме бывшего настоятеля. Второго мужчину Элизабет знала очень хорошо. Это был каноник Иоганн фон Вертгейм, старший брат Альбрехта. Среди присутствующих она заметила и самого Альбрехта, но не решилась кивнуть ему.

— Вы хотите покончить с этим? — повторил епископ. — Любопытно, что вы в этот раз выдумали.

Он все еще казался веселым. Некоторые делегаты что-то рассерженно пробормотали себе под нос: им не нравилось, что епископ, как и прежде, не воспринимал их всерьез. Старший каноник фон Грумбах, наоборот, не показывал, возмущает ли его поведение епископа, продолжая спокойно говорить.

— Мы долго совещались. Представители капитула и других монастырей, городской совет Вюрцбурга и представители провинциальных городов, дворяне из окрестных земель и ваши собратья из Шпайера и Майнца. Мы также отправили посыльного к папе, который направил к нам своего представителя вместе с ответом… — Он указал на легата, стоявшего рядом.

Рыцари епископа обменялись испуганными взглядами. Как они и догадывались, делегация прибыла не для того, чтобы выпрашивать.

— Мы все пришли к выводу, что вы больше не можете управлять епархией. Вы не выполняете свои обязанности ни в отношении мирских дел, ни в отношении духовных. Народ имеет право выбрать того главу, который бы заслужил такое звание!

— Хорошо говорите, каноник фон Грумбах, — сказал епископ, игнорируя его новый чин. — Это все?

— Да, я закончил и должен просить вас подписать подготовленный нами документ, согласно которому вы слагаете свои полномочия и передаете их назначенному нами попечителю канонику Иоганну фон Вертгейму. Вы покинете Мариенберг и вернетесь в Цабельштайн.

— Что? — Епископ какое-то время безмолвно смотрел на Ганса фон Грумбаха, прежде чем смог ответить ему. — Вы и ваши сопровождающие покинете мою крепость, пока я не рассердился на такую наглость и не велел бросить вас в темницу. Или мне следует приказать застрелить вас?

Он посмотрел на своих рыцарей, но не нашел одобрения. Элизабет видела, как некоторые отворачиваются.