М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга 5

Дальше арки находилися тупик. Тупик составляла насыпь железнодорожного моста, еще покрытого строительными лесами. Леса тянулись до самого горизонта. На горизонте краснело здание вокзала. Д.Э. Саммерс смотрел туда, а не на компаньона.

Так прошло страшно много времени.

Затем господин Всеволожский, и вся Техническая Комиссия, и несколько gorodovoy пошли, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее, на помощь двоим джентльменам. Рывками, стреляя и дергаясь, «Модель-Т» все-таки пересек финишную черту. Здесь он заглох окончательно.

… «Петербургский листок». Срочно.

Наш корреспондент сообщает.

Ожидающие участников ралли на финише в Риге с волнением ожидают появления первой машины. Ею оказывается «Модель-Т». Влекомый крестьянской лошаденкой, он пересекает финишную прямую.

Всеобщее веселье прерывает вердикт Технической Комиссии: засчитать победу. Один за другие появляются прочие участники ралли: ужасающие погодные условия и сильная метель заставили их потерять много времени.

Победители принимают поздравления.

Из-за поворота стали показываться остальные машины. Всеволожский махнул рукой, пожарный оркестр заиграл туш, и двое джентльменов, сбросив краги, разболтанной походкой знатных автомобилистов отправились на торжественный обед в отель «Рим», где располагалась штаб-квартира местного Автомобильного клуба.

В героических шубах, с «консервами», задранными на козырек кепи и черно-синими, в пол-лица, следами от них, с красными носами и негнущимися спинами, в снегу с головы до ног, двое джентльменов пили холодное шампанское. Восторгова к столу не пустили и он крутился в дверях.

— Господа, — поднявшись со своего места, произнес Д.Э. Саммерс, — знаете ли вы такую английскую загадку: «Кто видит задом так же хорошо, как и передом?» Нет, не знаете? Это слепая лошадь, господа. Слепая лошадь довела нас до финиша. Этому автомобилю все равно, на какой дороге ломаться. Он одинаково плохо едет как по совершенно непроходимым местам, так и по гладкому шоссе. Ура, господа!

— Эта победа, — сквозь крики «Ура!» прошипел граф Мордвинов, сидевший рядом с Маллоу по левую руку, — невозможна. Что за цирк!

— И, однако, они пришли первыми, — терпеливым шепотом повторил Всеволожский.

— Но правила! Вспомните, как они настаивали на гонке без правил! Разве вы не понимаете, что это нарочно?

— Это совершенно понятно. Положение «Модели-Т» было очевидно беспомощно. Да, они допустили серьезные нарушения. Но они также использовали все немногие достоинства этой машины! Надо отдать им должное, Александр. Вы же спортсмен!

— Но ведь это беспрецедентный случай! Нонсенс!

— Действительно, случай необычный. И, однако, если бы то же самое сделали вы в такой же точно ситуации, победа была бы вашей. В этом, — заметил председатель Технической Комиссии, — мы единодушны.

При этих словах спорящие посмотрели на английского посла.

Лицо сэра Бьюкенена выражало уверенность в справедливой выплате пятисот гиней, чек на которые лежал в кармане Д.Э. Саммерса.

— Буханан, — прошипел граф, — не может настаивать на ни на каком выяснении. Если он заключил пари, то тем самым подтвердил, что этот человек — джентльмен. Джентльмен, а не животное!

При этих словах господин Всеволожский сделал такое движение, как будто собирался ухватиться за голову.

— Кроме того, — продолжал Мордвинов, — вообразите драгоценную картину: шестерка першеронов с подковами по два пуда каждая с трудом тянет заехавший в канаву «Роллс-Ройс» в Валкской губернии, а в это время его обгоняет фордовская каретка!

— Но Буханан совершенно прав! — Всеволожский стукнул себя по колену. — Это совершенно в рамках пари. Гонка без правил! Помните, что говорил Саммерс? Испытать машину в деле. В настоящем ее использовании, поймите это!

— Василий Павлович, да ведь под аэростатами — настоящие машины. Настоящие, понимаете?

— Ничего подобного, — возразил Всеволожский. — Люди Фриде увезли последний аэростат прямо перед вашим возвращением. Я своими глазами видел надувную модель.

— Естественно. Одна или две машины — надувные. Для отвода глаз. Фриде в заговоре!.

— Александр, думайте, что говорите, — еще тише прошептал Всеволожский. — Вы уже во второй раз огульно называете человека лжецом! Вы сможете ответить за свои слова?