Саймон Скэрроу - Кровавые вороны Рима

– Да, господин легат. Думаю, мы все обсудили. Можно мне вздремнуть на обещанной постели?

– Располагайтесь и будьте моим гостем.

Катон поклонился и на заплетающихся от усталости ногах вышел из кабинета. Легат проводил его взглядом, а потом, с досадой встряхнув головой, пробормотал:

– Какой славный молодой человек! И угораздило же его нажить влиятельных врагов!

Большую часть следующего дня силуры оставались в лагере, и воины гарнизона, получив короткую передышку, вздохнули с облегчением. Душераздирающие вопли сжигаемых заживо людей вывели из равновесия многих в крепости, и даже Макрон, несмотря на смертельную усталость, никак не мог уснуть. Далеко за полночь силуры закончили празднество и стали обустраиваться на ночлег, оставив догорать костры. Утром, после восхода солнца, никаких признаков готовящейся атаки на крепость видно не было, и Макрон отправил основную часть гарнизона отдыхать в казармы. Четверть воинов осталась дежурить на стене, наблюдая за действиями противника. Отдав необходимые распоряжения, Макрон свернулся калачиком на полу башни и погрузился в тяжелый, беспокойный сон.

Часовой, как приказано, разбудил центуриона в полдень, и Макрон сразу отправился взглянуть, как себя ведут враги. Силуры все еще отсыпались после бурной ночи. Лишь небольшие отряды юношей и мальчиков рыскали по долине в поисках дров. Еда, по-видимому, тоже кончалась. Из соседней долины в лагерь пригнали маленькое стадо коров и коз. Животных принялись резать неподалеку от шатра Каратака, и вскоре первую тушу выволокли на строевой плац и стали разрезать на куски, готовясь зажарить на вертеле над только что разведенным костром. Костры загорались один за другим, и запах жареного мяса доносился до защитников крепости, раздражая голодные желудки.

У Макрона тоскливо урчало в животе. Как славно было бы полакомиться куском говядины после скудного пайка, на котором последние дни жил гарнизон крепости! Центурион даже подумывал прирезать несколько лошадей, но потом отбросил эту мысль. Такой поступок плохо отразится на моральном духе уцелевших фракийцев. Животных можно уничтожить, когда станет ясно, что крепость падет. Не доставаться же им врагу! Но только тогда и не раньше. А пока приходится довольствоваться жидкой похлебкой и остатками пересохшего сыра и черствого хлеба. Хвала богам, голод превращает даже самую неаппетитную баланду в изысканное яство.

Далеко за полдень пиршество в лагере силуров подошло к концу, и небольшой отряд стал подниматься по склону к главным воротам. Силуры известили о своем приближении блеянием рожков. В гости к защитникам крепости шел сам Каратак в сопровождении четырех человек. Один из них носил черный плащ друида, а второй оказался пленником. С пленного римлянина сняли доспехи и сапоги, оставив в одной рваной тунике. Его тащили под руки два дюжих воина. Голова пленника бессильно упала на грудь. Услышав звуки рога, центурион Петиллий поднялся на башню и стал рядом с Макроном.

– Что мерзавцы задумали на сей раз? – вздохнул Петиллий.

– Скоро узнаем.

Каратак с компанией остановились вне пределов досягаемости копья, и силурский вождь, подбоченившись, обратился к защитникам крепости:

– Римляне! Вчера ночью вы видели, какая судьба постигла некоторых ваших товарищей. Жаль, что за таким красочным зрелищем пришлось наблюдать издалека. Если бы вы пожаловали в гости к нашим кострам, то посмотрели бы, как горит их плоть, и послушали молитвы, что возносились вашим богам. – Каратак сделал паузу, картинно оглядываясь по сторонам. – Ну и где ваши боги? Где Юпитер и Марс? Похоже, они утратили к вам всякий интерес. Или испугались могущества наших божеств? Как бы там ни было, они остались глухи к мольбам умирающих. Досадно, что вы не разделили с нами веселье. А потому мы решили приготовить представление специально для вас. Вот здесь, где все прекрасно видно и слышно. – Каратак подошел к пленнику и грубым жестом поднял подбородок, чтобы в крепости увидели лицо несчастного.

– Это командир римской колонны, которую мы вчера разгромили, – объявил Каратак.

– Мать твою, – выругался Петиллий. – Значит, префекту и фракийцам конец.

Вражеский вождь снова обратился к гарнизону:

– Этот человек – трибун Гай Манцин, гордый высокомерный аристократ, один из тех римлян, что ведут свою родословную со времен Энея. А теперь посмотрим, как принимает смерть римский аристократ. Обычная казнь для него – непозволительное милосердие. Я никогда не гнушался учиться у врагов, а Кровавые Вороны оказались отменными наставниками. Вы нагнали страху на моих друзей силуров, и я должен им показать, что римляне – простые смертные, а не демоны. Когда мы возьмем крепость, отдам силурам всех, кто уцелеет, и пусть делают с вами все, что захотят. А цель сегодняшнего урока – наглядно показать справедливость поговорки: что посеешь, то и пожнешь. – Каратак с вызовом смотрел на столпившихся на стене людей, а потом, отступив в сторону, подал знак друиду.