Кристофер Николь - Рыцарь золотого веера

– Я не сомневаюсь в этом, мой господин. Иеясу откинулся на подушки.

– Ты льстишь мне, Уилл. И лжёшь мне. Интересно, как часто ты делал это раньше, чтобы порадовать меня?

– Мой господин, я не сомневаюсь, что ваши законы – хорошие и справедливые законы, нацеленные на благо вашего народа. Но я не могу не думать, что законы сами по себе не так уж и важны. Важно то, как их будут толковать. И кто будет воплощать их в жизнь. А вас, мой господин принц, уже не будет здесь, чтобы руководить страной.

Влажно блестящие глаза обратились к Уиллу.

– Ты тревожишься за Японию, Уилл?

– Кто может предсказать будущее, мой господин?

– Да, действительно, Уилл. Но ты был здесь, рядом со мной. И даже рядом с моим сыном. И с другими могущественными людьми. Португальцы дали нам своего Бога, но он пришёлся нам не по вкусу. Испанцы дали нам своё стремление к богатству, но оно только позабавило нас. Голландцы и твои англичане, Уилл, дали нам желание торговать. Для самурая, Уилл, это почти оскорбление. Из всех людей, пришедших из-за моря, только ты, Уилл, дал нам самого себя, дал нам представление о другом разуме, другом мужестве, отличных от тех, к которым мы привыкли. Я написал эти кодексы, эти законы, узнав тебя, Уилл. Полюбив тебя. И уважая тебя. Кто знает, какую роль ты сыграл для будущего Японии, Уилл? Кто, кроме богов, может знать это наверняка? Но сейчас я хочу, чтобы ты выбрал своё будущее сам. Знай одно – мы будем вечно благодарны тебе.

Тадатуне ехал с ним часть пути. Он тоже считал своего друга погибшим и теперь был счастлив снова чувствовать рядом его плечо.

– Я не понимаю твоей печали, Андзин Миура, – произнёс он. – Может быть, ты и не убил Норихазу, но ты сражался с ним с мечом в руках – и не был побеждён. И в конце концов он умер подобающей смертью.

– А больше ничего не важно, – с горечью сказал Уилл.

– Ничто не должно быть важным для человека, кроме его врага. Ты собираешься покинуть Японию?

Уилл взглянул на него, но ничего не ответил. Хатамото натянул поводья.

– Я не хочу влиять на твоё решение, дорогой друг. Но если снова окажешься на Кюсю, будь уверен, что Сацума примут тебя как брата. – Он повернул коня. Уилл помахал ему и поскакал дальше, в Миуру.

Никаких трупов в Миуре. Никакого грохота боя в Миуре. Никаких завываний сигнальных рожков и никаких воплей умирающих. Никакого рёва пламени, никаких рушащихся брёвен. Ничего, кроме лёгкого ветерка, поднимающего рябь на водах Сагами Ван, как это было с основания мира. И как будет до скончания веков.

Однако люди были здесь. У открытых настежь ворот стоял Кимура, стояли его крестьяне, согнувшись в коутоу при приближении их повелителя, а у берега покачивалось на якоре «Морское приключение». Все моряки высыпали на палубу.

И здесь же, у ворот, ждали его Кокс с Мельхиором.

– Клянусь Богом, Уилл, наконец-то я снова вижу тебя, – воскликнул начальник фактории. – А мы слышали, и не один раз, что ты погиб.

Уилл спешился, жестом поднял слуг и крестьян.

– Надеюсь, больше вы обо мне такого не услышите, друзья. По крайней мере, пока я действительно не отдам концы.

– Но, Уилл, это правда – насчёт массовых казней?

– Правда. Месть Токугавы – не цветочки.

– А про священников? Говорят, что португальцев казнят по всей Империи.

– Это тоже правда.

– А про то, что принц умирает? Уилл кивнул.

– А потом мы останемся на милость сегуна, – проворчал Мельхиор. – Сегодня португальцы, завтра – испанцы, а потом очередь дойдёт до голландцев и англичан. Хидетада ненавидит всех нас.

– Что? Что? – Кокс поспешил за Уиллом, поднимающимся на крыльцо. – А ты-то веришь; что получится именно так, Уилл?

Уилл кивнул:

– Да. Я думаю, что так и будет. Не завтра, конечно. Может быть, даже не в этом году. Но Мельхиор прав – сегун презирает все страны, кроме Японии, а христианское учение просто ненавидит.

– О Боже, – Кокс остановился как вкопанный, пощипывая себя за губу. – И это после всего сделанного нами!

Мельхиор поднялся вслед за Уиллом по ступеням, где на коленях ждали Асока и Айя, а с ними – Сюзанна и Джозеф. Уилл сгрёб детей в охапку, прижимая к груди.

– Как вы выросли! – сказал он. И по его щекам вдруг потекли слёзы.

– Ты был в Осаке, папа, – произнёс Джозеф. – Там, где была великая битва. Расскажи нам о ней. – И про головы, папа, – закричала Сюзанна. – Про все эти головы!

– Что ты намерен делать, Уилл? – спросил Мельхиор. – Корабль уже загружен припасами.

Уилл опустил детей на пол, отодвинул дверь-ширму, взглянул на черноволосую головку. Рядом стоял маленький столик с бутылочкой подогретого сакэ.