Но куда тягостней одиночество среди людской толпы, когда в час смуты душевной натыкаешься на безучастные взгляды прохожих, а то и тех, кого считал близкими своими. Когда оказывается некому излить печаль и ни у кого не находит измученное сердце понимания.
Когда-то, очень давно, Кирилл Хлебников уже пережил подобное. Это случилось не в день смерти матери (ее он не помнил — был несмышленышем), а когда умер отец Тимофей Иванович — сильный сорокапятилетний мужчина, рядом с которым всегда было так надежно. Десятилетний Кирилл навсегда запомнил неживое, отчужденное лицо отца и свое собственное, невзирая на окружающих родственников, ощущение сиротства и совершенной беспомощности.
Наверно, в такие минуты и является к нам во всей своей наготе горькая истина: одиночество — крест человечества. Один ты приходишь в этот мир, и уходить тебе из него тоже одному…
Такие же сиротские чувства поселились в душе комиссионера Хлебникова, когда непостижимым образом исчез закадычный друг и верный помощник Абросим Плотников, отправившийся из Петропавловского поселения с обозом в Озерскую крепость.
Вместе с Абросимом пропали в тайге, не оставив следов, двое казаков и старик камчадал, взявшийся провести обоз до Озерска. Исчезли и важные документы, доверенные Плотникову для передачи в Охотскую контору компании. Потеря сих бумаг могла дорого стоить комиссионеру, но он тревожился все же не о них. Куда важнее судьба друга…
И что только не предпринимал Кирилл, чтобы разузнать про Абросима. Сразу, как наголову была разбита ватага Креста, а «Надежда» отправилась к японским берегам, комиссионер, взяв опытных проводников, устремился на поиски Плотникова. Он день за днем обследовал тайгу на протяжении пути, которым мог двигаться обоз. Встречался со старейшинами камчадальских поселений, расспрашивал охотников в каждом острожке. Но никто не мог рассказать ему об исчезнувшем друге и обозе, канувших в дебрях.
У другого бы опустились руки, а Хлебников не унимался. Он прошел со своим отрядом по тому же пути вдругорядь, потом стал расширять поиски, поставив цель объехать хоть весь полуостров, но Абросима отыскать. В последующие годы Кирилл побывал в самых отдаленных уголках Камчатки. Немало этому способствовали и приезжающие на полуостров путешественники, которые брали Хлебникова в попутчики как лучшего знатока здешних мест.
Сначала — фон Лангсдорф, натуралист из первой кругосветной экспедиции россиян. Он после возвращения из Америки задержался на полуострове для продолжения своих научных наблюдений. Вместе с этим долговязым иностранцем, за годы странствий обрусевшим и просившим величать себя Георгом Ивановичем, комиссионер объехал все острожки и поселения вплоть до Тигльского хребта. Лангсдорф за это время значительно пополнил свою коллекцию растений и насекомых, исписал несколько толстых тетрадей. А вот Кирилл ничего нового узнать о Плотникове не сумел…
Пару лет спустя, уже в 1810 году, комиссионер познакомился с капитан-лейтенантом Василием Михайловичем Головниным и его помощником лейтенантом Петром Ивановичем Рикордом — офицерами шлюпа «Диана», зашедшего на Камчатку по пути в американские колонии. Этим прославленным морякам Кирилл не только позаимствовал своих ездовых собак, лучших во всем крае, но и сам сделался верным спутником во всех их поездках по полуострову, опять же помня и свою цель — разыскать следы друга…
Одна из таких дальних поездок с Головниным чуть не стоила путешественникам жизни.
…Январским морозным днем Хлебников, офицеры и каюр-камчадал на двух упряжках выехали из Петропавловска в селение Пущино. Разыгралась метель — на длину оштала впереди ничего не видно. Даже испытанные лайки отказывались двигаться сквозь буран. Путники заночевали прямо в поле.
В ложбинке они раскопали снег. Камчадал, пальцы на левой руке которого отгрыз мороз, а глаза были воспалены и гноились, нырнул в метель и вернулся с охапкой хвойных веток. Часть из них пошла на подстилку, другая — для костерка. Потом каюр извлек из дорожного мешка строганину и местное лакомство — сырые печень и почки морского бобра. Хлебников, привычный к такой пище, разделил с проводником трапезу. Головнин и Рикорд отказались и улеглись голодными.
Метель бушевала вовсю, в ложбинке было относительно тихо. Потрескивал костер. Пахло отпотевшей хвоей… Согревшись под шкурами, Кирилл быстро уснул, дорожа минутами отдыха, — завтра снова будет дорога…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу