Валентин Пронин: Завещание мессера Марко (сборник)

Седобородые говорили, что дом построен еще до крестовых походов. Выходцы из Далмации старались не отставать от предприимчивых сынов лагуны, а как раз тогда венецианцы торопливо забивали сваи новых построек и оснащали галеры, будто предвидя наступление рыцарства на Византию и сарацин.

Старый дом знавал времена торжеств и веселья, теперь он мрачно ветшал, будто не надеясь больше на удачу своих хозяев.

Солнечные лучи проникли в сырую, темную комнату и осветили лицо спящего юноши, пятнадцатилетнего Марко. Рядом заворочались маленькие братья, стянули с него шерстяное одеяло. Он открыл глаза и, взглянув на окна, улыбнулся: за окнами сияло солнце и бирюзовое небо.

Марко потянулся, изогнув смуглое тело. Потом быстро надел короткие штаны, рубашку с широкими сборчатыми рукавами и красный жилет. Сунув ноги в грубые башмаки, выбежал во двор, тесный и гулкий, как колодец. От стен, покрытых холодными каплями росы, и от сточной канавы воняло нечистотами.

Особой опрятностью венецианцы не отличались. Она казалась излишней, подозрительной, даже враждебной христианскому обычаю. Утренний туалет ограничивался пригоршней воды и причесываньем давно не мытых волос.

Дом Поло проснулся: стучали двери, гремела оловянная посуда на кухне, по сумрачным переходам разносились звонкие голоса сыновей и дочерей донны Флоры – тетки Марко по отцовской линии.

Марко никогда не видел ни отца, ни матери. Никколо Поло с братом Маффео пятнадцать лет назад уехали торговать в Константинополь, а оттуда еще дальше – через Крым в татарские степи. Никколо уехал, оставив дома беременную жену. Она умерла при родах, и мальчик вырос в семье донны Флоры, среди ее законных и побочных детей.

Донна Флора вздыхала и молилась о возвращении братьев. Торговые дела семьи совсем расстроились. Донна Флора вела домашнее хозяйство благодаря помощи состоятельных родичей. Овдовев, она произвела на свет еще троих детей, что, впрочем, никого не смутило. Такие случаи не были редкостью: многие имели побочных детей и в завещании не забывали указать причитающуюся им долю наследства.

Донну Флору считали благочестивой христианкой и доброй матерью. Она не утомляла детей назиданиями и предоставляла им полную свободу.

Когда Марко подрос и освоился в жизни венецианских улиц, он уже не мог подолгу находиться дома. С приходом весны в него словно вселялся непоседливый бес: начинались бесконечные путешествия по островам, набережным и верфям.

Марко любовался и восхищался красотой Венеции.

Где еще можно увидеть собор величественней Собора Святого Марка и дворец прекраснее Дворца дожей? Куда приплывают ежедневно корабли со всех стран света? Какой город богаче и многолюднее Царицы Адриатики? На эти вопросы Марко Поло, как и все его соотечественники, не искал ответов. Он твердо знал, что лучше Венеции нет города на земле.

Гондольеры смеялись и пели, выплывая из тесноты каналов на простор лагуны. Перед ними, будто со дна морского, вставала церковь Сан-Джордже Маджоре – среди ослепительного сияния неба и воды.

Марко пел вместе с веселыми лодочниками под мерные взмахи весла. Он бегал глядеть на спуск новых галер со стапелей знаменитого Арсенала, на соревнования кулачных бойцов и стрелков из арбалета. Он участвовал в лодочных гонках по Большому каналу, в карнавалах и торжественных шествиях.

Целыми днями он играл и забавлялся. Когда же звучал колокол, возвещавший о тушении огней, он с неохотой возвращался в старый сумрачный дом и с восходом солнца вновь летел на шумные площади и сверкающие каналы, к кудрявым волнам, ласкавшим песчаную косу Лидо.

У пылающего очага суетилась толстая кухарка Катаруцца. Ей помогала молоденькая Занина.

– Эй! – крикнул Марко с порога. – Эй, Занина! Дай-ка мне быстрее поесть!

– Опять бежишь к своим беспутным друзьям? Господи, помилуй! Ну, ничего, скоро уж тебя женят. Вот и придется в лавке тестя с утра до вечера взвешивать да отмерять…

Занина постоянно шутила и посмеивалась над ним. Марко волновали ее лукавые взгляды. Он невольно краснел и следил исподтишка за каждым движением стройной девушки.

Занина поставила перед ним тарелку с жареной рыбой, мелко нарезанным луком и солеными оливками. Положила рядом хлебец. Придвинула локтем глиняный кувшичник с вином и вызывающе подбоченилась.

Оглянувшись на Катаруццу, Марко неожиданно решился и хотел обнять девушку, но она только фыркнула: