Джеймс Купер - Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник)

– Добро пожаловать, господин Хаттер, поздравляю вас с благополучным возвращением в свой дом, – сказал Зверобой, помогая старику взобраться на платформу и передавая в то же время шахматную фигуру в руки Райвенука. – Дочки ваши невредимы и радуются вашему приходу. Вот и Хетти подтвердит мои слова.

Затем развязали и поставили на ноги Генри Марча. Он был так крепко скручен, что и без веревок не сразу мог двинуть своими членами и шатался некоторое время, как опьянелый, представляя собою смешную и вместе с тем жалкую фигуру. Бампо расхохотался.

– Ну, любезный, ты похож, как две капли воды, на шишковатую сосну, которую расшатало ветром в ненастную погоду. Это, однако, ничего, я рад, что ирокезский цирюльник оставил в покое твои густые волосы во время твоего последнего посещения лагеря краснокожих.

– Послушай, Зверобой, – возразил Генри Марч, – я ожидал от тебя дружеского участия и ласкового слова, а ты ведешь себя как легкомысленная девчонка, готовая смеяться всегда безо всякого разбора. Скажи-ка лучше, есть ли у меня ноги: я их вижу, но не чувствую совсем, как будто они остались на берегах Мохока.

– Ты невредим, Генри Марч! Все у тебя целехонько, а это не шутка после такой беды! – отвечал Зверобой, передавая индейцу последнюю фигуру и делая тайком выразительный жест, чтобы тот скорее отваливал домой. – Да, любезный, руки и ноги твои невредимы, только, разумеется, нельзя им сразу получить гибкость после такой перепалки. Скоро природа восстановит замедленное кровообращение, и тогда ты можешь, пожалуй, плясать сколько тебе угодно, радуясь своему избавлению от волчьих клыков.

Зверобой развязал руки своим друзьям, лишь только они поднялись на платформу. Теперь они стояли, притопывая ногами и потягиваясь, ворча, ругаясь и всеми способами стараясь восстановить нарушенное кровообращение. А индейцы тем временем удалялись от «замка» с такой же поспешностью, с какой раньше приближались к нему. Плот уже успел отплыть на добрую сотню ярдов, когда Непоседа, случайно взглянув в ту сторону, заметил, с каким проворством индейцы спасаются от его мести. Он уже двигался довольно свободно, хотя все еще очень неуклюже. Однако, не обращая на это внимание, он схватил карабин, лежавший на плече у Зверобоя, и попытался прицелиться. Но молодой охотник был проворнее него. Он вырвал ружье из рук богатыря, хотя дуло уже успело наклониться в намеченном направлении. Вряд ли Зверобою удалось бы одержать победу в этой борьбе, если бы Непоседа как следует владел своими руками. В тот миг, когда ружье выскользнуло у него из рук, великан уступил и двинулся по направлению к двери, на каждом шагу поднимая ноги на целый фут, так как они еще не избавились от оцепенения. Однако Джудит опередила его, весь запас оружия, лежавший наготове на случай внезапного возобновления враждебных действий, был уже убран и спрятан по приказанию Зверобоя. Благодаря этой предосторожности Марч лишился возможности осуществить свои намерения. Потеряв надежду на скорое мщение, Непоседа сел и, подобно Хаттеру, в течение получаса растирал себе руки и ноги, чтобы снова получить возможность владеть ими.

Тем временем плот исчез и ночь начала раскидывать свои тени по лесам. Девушки занялись приготовлением ужина, а Зверобой подсел к Хаттеру и рассказал ему в общих чертах обо всех событиях, которые произошли за этот день, и о мерах, которые пришлось принять, чтобы спасти его детей и имущество.

Солнце закатилось, и последние его лучи уже перестали золотить контуры облаков. Но над самой головой небо затянулось густыми, тяжелыми облаками, предвещавшими темную ночь. Поверхность озера была еле подернута мелкой рябью. В воздухе чувствовалось легкое движение, которое вряд ли можно было назвать ветром, но все же, сырое и медленное, оно обладало некоторой силой. Люди, находившиеся в «замке», были мрачны и молчаливы, как окружающий их пейзаж. Освобожденные из плена чувствовали себя униженными, обесчещенными и томились жаждой мести. Они помнили лишь унизительное обращение, которому подвергались в последние часы неволи, совсем забыв о том, что до тех пор ирокезы относились к ним достаточно снисходительно. Совесть, этот остроглазый наставник, напоминала им, что они пострадали недаром, и все же они думали не о собственной вине, а о том, как бы отомстить врагу. Остальные сидели в задумчивости. Зверобой и Джудит предавались грустным размышлениям, хотя и по весьма разным причинам. Хетти же была совершенно счастлива. Делавар рисовал в своем воображении картины блаженства, которые сулила ему скорая встреча с невестой. При таких обстоятельствах и в таком настроении обитатели «замка» уселись за вечернюю трапезу.