Эмилио Сальгари - Жемчужина Лабуана (сборник)

Ближе к закату показались высокие стены Дели.

– Не вступайте в разговор, – обернувшись к ним, предупредил погонщик. – Если меня остановят, дайте отвечать мне одному.

Было ровно девять часов, когда усталый слон прошел под воротами Туркоман, единственными, которые оставались еще открытыми, и, без лишних вопросов со стороны часовых, путешественники двинулись по улице к центру города.

Дели – самый почитаемый мусульманами город Индостана, ибо в его стенах находится Джама-Масджид – соборная мечеть, самая богатая и большая мечеть в Индии. Кроме того, в нем есть еще двести шестьдесят мечетей, сто восемьдесят восемь индуистских храмов, более тридцати англиканских церквей и множество дворцов прекрасной архитектуры, самым восхитительным из которых является древний дворец Великих Моголов. Это сознавали и сами строители чудесного дворца, начертавшие над его главным входом: «Если есть рай на земле, то он здесь».

Когда отряд вошел в город, за его бастионами царило необыкновенное оживление. Отряды солдат углубляли и удлиняли траншеи, насыпали земляные валы и устанавливали пушки на батареях при свете факелов. Известие, что англичане подтянули осадные пушки, уже распространилось, и осажденные спешно готовились к обороне.

Тремал Найк и его товарищи велели погонщику отвезти себя к бастиону Кашмир. Там они остановились в доме одного из богатых горожан, который, принимая их за повстанцев, не смел отказать в гостеприимстве тем, кто в этот момент были безраздельными хозяевами в городе.

Все так устали, что сразу после ужина улеглись спать.

– Завтра отправимся на поиски Сирдара, – сказал Сандокан, укладываясь. – Должно быть, он приходит к бастиону каждый день.

Но утром, еще до рассвета, их разбудили зловеще загремевшие на всех бастионах пушки.

В течение ночи англичане установили батареи и яростно обстреливали из тяжелых осадных орудий город.

Дели был неплохо укрепленной крепостью. Прежние императоры потратили немало усилий, чтобы сделать его неприступным. Его стены были сложены из огромных глыб гранита, многочисленные укрепления и массивные башни хорошо дополняли их. К тому же стены были защищены широкими рвами и прочными бастионами. И все же повстанцы не могли продержаться долго против мощных осадных орудий и превосходящих сил противника.

Когда Сандокан с товарищами вышли на улицу, первые снаряды уже начали падать на город, вызывая разрушения и пожары; утренний воздух был с примесью гари. Беспрерывно раздавалась ружейная пальба, составляя аккомпанемент орудийному грохоту. Повстанцы бежали на бастионы и стены в ожидании штурма.

– Да, не в самый лучший день мы попали в Дели, – обратился Сандокан к Янесу. – Хотя кто-кто, а мы-то к этой музыке привыкли.

Они направились к бастиону Кашмир, на котором индийцы разместили свою батарею, но в орудийном грохоте, под свистом случайных пуль так и не нашли там Сирдара.

– Подождем вечера, – сказал Тремал Найк.

– А если Суйод-хан не смог войти в Дели? – спросил Янес. – Если он не пришел вчера, сегодня это тем более не удастся: город в плотной осаде.

– Не отнимай у меня эту надежду, – с мукой в голосе сказал Тремал Найк. – Иначе все будет кончено и Дарма потеряна для меня.

– Мы найдем его в любом случае, – заверил Сандокан. – Мы не оставим Индию, пока ты не разыщешь свою дочь, а я не убью этого подлеца. С ним Сирдар, а он найдет способ известить нас: недаром он был в тайной полиции тугов. Вернемся к себе и подождем. Что-то подсказывает мне, что Суйод-хан здесь, и я не обманываюсь. Вот увидишь, друг Тремал Найк.

– Мы не примем участия в обороне? – спросил Янес. – Сидеть дома, когда все дерутся – это довольно скучно.

– Будем сохранять нейтралитет, – решительно заявил Сандокан. – Здесь англичан уже не наши враги, как это бывало на Момпрачеме.

В течение дня пушки и ружья продолжали грохотать с нарастающей силой. Снаряды рвались на улицах повсюду. Дымом пожарищ заволокло полгорода.

Повстанцы, поддерживаемые населением и вдохновленные присутствием Бахадур-шаха, своего нового императора, потомка Великих Моголов, защищались упорно. Несмотря на беспрерывный артиллерийский обстрел и шквальный ружейный огонь англичан, ни один бастион еще не был сдан, ни пяди своих позиций они не уступили. С наступлением сумерек, когда огонь прекратился, Сандокан велел сбросить с бастиона Кашмир белый тюрбан, как обещал де Люссаку. В письме были вести о том, где они нашли пристанище. Но тщетно они вглядывались в темноту в надежде увидеть приближающегося Сирдара – брамин и на этот раз не появился.