Робин Янг - Отступник

На лице капитана плясали отблески факелов.

– Вы будете говорить с отцом сегодня вечером?

Комин покосился на него. Доверившись Макдуаллу, он тем не менее так до конца и не был уверен в том, что может полностью рассчитывать на его поддержку, потому что тот долгие годы оставался верным вассалом Джона Баллиола. Белый лев Галлоуэя, вышитый на накидке капитана, отчетливо выделялся в свете факелов.

– Я не могу откладывать разговор, – после небольшой паузы признался он. – Делегация пробудет во Франции совсем недолго. И я рассчитываю заручиться столь нужной мне поддержкой именно во время их отсутствия.

Макдуалл согласно кивнул, когда они прошли под поднятой решеткой ворот.

– Вашему отцу придется отойти в сторону. Но без его поддержки ваш план не сработает.

– Я и сам прекрасно это знаю, – проворчал Комин, хотя от слов капитана у него неприятно засосало под ложечкой. Всю дорогу домой из Селкиркского леса, где прошла ассамблея, он не мог думать ни о чем другом.

Когда он вошел во внутренний двор замка, его приветствовал управляющий отца. Степенный и величественный, служивший клану Рыжих Коминов вот уже несколько десятилетий, сегодня он был необычно оживлен, и даже шаги его казались несколько более поспешными, чем подобало бы его согбенной фигуре.

– Сэр Джон! – Он шагнул ему навстречу из темноты. – Хвала Господу, вы вернулись!

– Что случилось, Дункан? – Поведение управляющего заставило Комина замереть на месте.

– Это ваш отец, сэр. Идемте, прошу вас.

Вслед за Дунканом Комин пересек двор и вошел в здание из дерева и камня, в котором располагались покои отца. Оказавшись внутри, он обогнал управляющего, шагая по лестнице через две ступеньки, и поспешил по коридору, ведущему к комнате лорда. Дверь в дальнем его конце была распахнута настежь, и оттуда лился слабый свет и доносились приглушенные голоса.

В богато обставленной спальне было невыносимо душно; окна закрывали плотные драпировки. В воздухе висел резкий запах мочи и трав. Перешагнув порог, Комин отыскал взглядом две фигуры, замершие у кровати под балдахином. Одним был мужчина в церковном облачении, и выбритая тонзура у него на макушке сверкала в пламени свечей. Другой была его мать.

Элеонора Баллиол, сестра отправленного в изгнание короля, обернулась на звук шагов сына. Ее морщинистое лицо, обрамленное поседевшими каштановыми кудрями, в скорби смягчилось.

– Джон…

Комин прошел мимо нее к кровати. Там, казавшийся карликом на огромных простынях и подушках, лежал отец. Лицо старого лорда было пепельно-серым, глаза ввалились. Поверх покрывала робко вытянулась рука, некогда перевитая мускулами, а сейчас похожая на цыплячью лапку. В тех местах, где ему ставили пиявок, на коже багровели синяки.

Получив послание о том, что его срочно приглашают на ассамблею в Лесу, отец, ослабевший от болезни, которая медленно подтачивала его силы весь последний год, приказал Джону отправляться одному. Он и тогда выглядел усталым и исхудалым, но не таким немощным и изможденным, как сейчас. Отец в буквальном смысле стоял одной ногой в могиле. Когда с его пересохших губ сорвался неразборчивый стон, Комин повернулся к матери.

– Лекарь?

– Сделал все, что было в его силах, – вместо нее ответил священник. – Теперь судьба вашего отца в руках Божьих.

Священник взял распятие и чашу с елеем, стоявшие в изголовье кровати, и Комин с содроганием понял, что отца только что соборовали. Он во все глаза смотрел на некогда гордого и всесильного лорда, лежащего перед ним. Как могло случиться, что человек, чья железная воля правила двумя королями, превратился в сморщенный и высохший сосуд, готовый расколоться и навсегда расстаться со своей душой? Он даже не обратил внимания на мать, которая, мимолетно коснувшись его плеча, вышла вместе со священником из комнаты. Их приглушенные голоса вновь зазвучали за дверью, и к ним присоединился управляющий. Они негромко обсуждали церемонию похорон.

Комин опустился на край кровати, глядя в воспаленные и покрасневшие глаза отца.

Старый лорд облизнул губы.

– Как прошел совет?

Комину пришлось нагнуться, чтобы расслышать его, и он уловил запах отцовского дыхания, кислый и такой знакомый.

– Король Филипп отказался от своего обещания, отец. Вместо того чтобы отправить армию в Шотландию, он поведет французов во Фландрию. Епископ Ламбертон и Инграм де Умфравилль намереваются отбыть в Париж во главе делегации. Они надеются, что, даже если Филиппа не удастся убедить оказать нам военную помощь, он по-прежнему может оккупировать Гасконь, пока Эдуард не согласится на возвращение Баллиола.