Робин Янг - Отступник

Впереди, на галерее, обращенной к озеру, стояла молодая женщина в серебристо-голубом платье. Голову ее покрывала мягкая сеточка, расшитая жемчугами. Хэмфри улыбнулся, завидев ее, и немного воспрянул духом.

Бесс обернулась на звук его шагов.

– Ты опоздал.

– Я был занят с твоим отцом. – Хэмфри остановился в двух шагах от девушки, сгорая от желания поцеловать ее, но остро ощущая присутствие стражников за спиной. В конце концов, он был верховным констеблем Англии, а она – дочерью короля, так что следовало соблюдать хотя бы видимость приличий.

Но Бесс не разделяла его предубеждений. Шагнув к нему, она обвила его шею руками. Как и все дети Эдуарда, она была высокой, ростом почти не уступая Хэмфри. Ей приходилось лишь слегка запрокидывать голову, чтобы взглянуть ему в лицо.

– Тебе даровано прощение.

И Бесс легонько прикоснулась к его губам. Забыв о часовых, Хэмфри притянул ее к себе и впился в ее губы поцелуем. Она ответила, и на мгновение они забылись в темном мире своих страстей и желаний. Отпрянув, Хэмфри заглянул ей в глаза – светло-серые, с фиолетовой радужкой. Королева Элеонора передала кастильское очарование своей темноволосой красавице дочери. Он улыбнулся ей, но прерванный поцелуй вновь позволил ему мысленно вернуться к тому, что сообщил ему король.

Бесс погладила его по щеке:

– По твоему челу промелькнула тень. Что случилось, любовь моя?

– Джон Баллиол оказался на свободе. – Хэмфри зашагал по парапетной стенке, и Бесс последовала за ним. Они перешли на внутреннюю, противоположную озеру сторону форта, и перед ними в сгущающейся темноте раскинулся лесной массив. Ветер перебирал листья и раскачивал ветки деревьев. – Король Франции угрожает оставить Гасконь себе, если твой отец не заключит перемирие с Шотландией.

Бесс кивнула.

– Я слышала, как отец разговаривал об этом с епископом Беком. – Когда Хэмфри остановился, она облокотилась о парапет рядом с ним. – Он полагает, что перевод Баллиола во Францию, предусмотренный договором, означает, что Филипп задумал это с самого начала. Теперь, когда война окончена, оказывается, что король Франции вернулся к своему старому союзу с Шотландией, навязывая отцу борьбу на двух фронтах.

Хэмфри не уставал поражаться легкости, с какой она обсуждала политику, учитывая ее молодость. Бесс исполнилось девятнадцать, и она была на шесть лет моложе его, являясь ровесницей новой супруги короля. Он часто спрашивал себя, а не привыкла ли она к подобным разговорам в замке своего первого мужа, конта Холланда, но их брак продлился совсем недолго, после чего он оставил ее вдовой.

– Нельзя позволить Филиппу потребовать от твоего отца выкуп.

– Но если мой отец откажется, он рискует навсегда лишиться герцогства, на войну за обладание которым у него ушли годы, – герцогства, включающего в себя богатейшие и самые плодородные земли.

– А если Баллиол вернется на трон, то все усилия окажутся напрасными. – Лицо Хэмфри посуровело; воспоминания об отце по-прежнему не давали ему покоя. – Мы пожертвовали многим и дорого заплатили за победу. У нас нет другого пути. Потому что только объединенная под властью одного короля, Британия может выжить и уцелеть. И мы заставим их в это поверить. Всех до единого.

Бесс всматривалась в его посуровевшее лицо.

– Разве ты не хочешь покончить с войной, Хэмфри? Покончить с бесконечными кампаниями, походами и кровопролитием? – Когда он не ответил, она вздохнула и стала смотреть на толпы мужчин, пьянствующих и веселящихся внизу. – Быть может, перемирие станет лучшим выходом. Для всех.

Он пристально взглянул на нее.

– Ты сама не знаешь, о чем говоришь.

Ее серые глаза вспыхнули огнем, и в этот миг она была очень похожа на своего отца.

– Я – дочь короля, Хэмфри. И цена войны мне известна ничуть не хуже, чем большинству этих пьяниц там, внизу. Мое детство прошло в отцовских походах. Мы с сестрами переезжали из одного замка в другой, не зная, вернется он к нам или нет. Мы видели, как страдала мать, когда не могла быть рядом с ним, и чувствовали ее боль, когда ей это удавалось. Она редко оставляла его одного. Я стала подростком в ее отсутствие, зная, что его жажда победы и ее желание всегда быть рядом с ним сильнее их любви ко мне. Так что не говори мне, что я чего-то там не знаю.

Он коснулся ее плеча.

– Бесс, я устал, и эти мысли гнетут меня. Утро вечера мудренее. Завтра все будет казаться другим… – Хэмфри оборвал себя на полуслове. Его внимание привлекли красные светлячки, замерцавшие на опушке леса за частоколом.