Робин Янг - Отступник

Здесь был молодой мужчина, лежащий на животе с зажатым в кулаке ножом. Голова его была отделена от тела и валялась в нескольких шагах поодаль, соединявшаяся с ним длинной полосой крови. Неподалеку, на пороге горящего дома, распростерлись две женщины, губы и ноздри которых почернели от дыма, а воздух вокруг дрожал от жара. Остальные трупы, в большинстве своем мужские, зияли ранами, оставленными рубящими или колющими ударами мечей. Кое-кто держал в руках оружие и лежал на спине, застигнутый смертью на том месте, где решил дать последний бой, но многие были безоружны, зарубленные в отчаянной попытке убежать и спастись, унося с собой жалкие пожитки, разбросанные сейчас вокруг. И повсюду на пыльной земле виднелись следы железных подков.

В поле горела пшеница. Лето выдалось засушливым, и огонь распространялся быстро, пожирая урожай. Овцы и коровы на пастбищах разбегались во все стороны. На берегу тоже свирепствовал огонь – там горели рыбацкие лодки, вытащенные на песок. А волны, увенчанные белыми шапками пены, безостановочно накатывались на берег, столь же равнодушные к разворачивающейся перед ними трагедии, как солнце в синем небе или бакланы, кружившие над скалистыми утесами Айлза Крэйг у выхода из залива. Над песчаной косой, там, где скалы переходили в лесистые холмы, из клубов дыма торчали стены замка Тернберри. Крепость возвышалась на обрывистом утесе над пенным прибоем с запертыми наглухо воротами.

На расстоянии полета стрелы от нее Хэмфри де Боэн стянул с головы огромный шлем, украшенный плюмажем из лебединых перьев. Стеганый подшлемник насквозь пропитался пóтом и пропах дымом и гарью. Он чувствовал на языке горечь пожарищ. Передав шлем оруженосцу, Хэмфри спрыгнул с седла наземь, принял бурдюк с вином от одного из своих пажей и передернул плечами, изнывающими под тяжестью кольчуги. Вокруг него, окружив плотным кольцом крепость, то же самое проделывали и другие рыцари и оруженосцы. После того как они на такой жаре провели весь день в седле, разграбление и уничтожение поселения оказалось нелегким делом. Факелы, которые несли с собой пехотинцы, сейчас чадили, воткнутые в песок, и ветер, перебирающий стебли сухой травы, раздувал языки пламени.

– Сэр Хэмфри!

Он обернулся как раз вовремя. По некрутому склону к нему поднялась группа всадников. Он отправлял их поджечь урожай.

Рыцарь, ехавший во главе отряда, натянул поводья, останавливая своего жеребца.

– Дело сделано, сэр. – Он мрачно улыбнулся. – Этим летом деревенским жителям не придется надрываться на уборке.

Хэмфри кивнул и швырнул бурдюк с вином пажу.

– Отличная работа, Алейн. Пусть ваши люди напоят лошадей и разомнут ноги. Но держитесь поблизости. Сегодня у нас еще много дел.

Он оглянулся на замок, торчащий на самой вершине утеса: родовое гнездо Роберта Брюса. «Как же исхитриться и расколоть этот каменный орешек?» – спросил он себя.

Пока он обдумывал возможные варианты, внимание его привлекла высокая фигура, шагавшая к нему. Это был Томас, граф Ланкастер, племянник короля и один из самых могущественных вельмож в Англии. Он сжимал в руках меч, лезвие которого блестело от свежей крови. Страшный противник на турнирной арене, этот молодой человек, вследствие женитьбы ставший наследником больших графств Лестера и Линкольна, оказался столь же опасным и на поле брани.

Обычно добродушное лицо Томаса было искажено гримасой гнева.

– Вы разговаривали с моим кузеном?

– После того как мы вошли в Тернберри – еще нет. – Хэмфри окинул взглядом мужчин, столпившихся вокруг юного Эдварда. – А зачем?

– Сегодня днем он собирается выступить в Эйр.

Хэмрфи недоуменно нахмурился.

– Но замок еще не…

– Он не намерен брать его, – перебил его Томас. – Он полагает, что Эйр являет собой более лакомую цель. – Граф вперил взор в сына короля, которого и Хэмфри наконец вычленил в толпе молодых людей.

Рядом с Эдвардом стоял Пирс Гавестон. Гасконец был настолько же смугл, насколько сын короля светловолос, и его черная туника была оторочена серебряной нитью. Оба пили вино из одного бурдюка, смеясь и громко переговариваясь, словно на каком-нибудь празднике.

– Это оправдание представляется мне жалким и неубедительным, – продолжал Томас. – У моего кузена на уме другие цели. Насколько я слышал, Гавестон убедил его устроить турнир, прежде чем мы возьмем следующий город. Он говорит, что это станет хорошей разминкой для него и его друзей. Похоже, им прискучило сжигать урожаи и грабить деревни.