Джек Лондон - Белый Клык. Рассказы

Он проснулся и наяву услышал вой и рычание. Волки окружили и бросились на него. Клыки впились ему в руку. Инстинктивно он прыгнул в костер и в этот миг почувствовал острую боль в ноге от полоснувших по ней зубов. Началась битва. Толстые рукавицы защищали его руки, он швырял горячие угли во все стороны, и скоро костер стал походить на вулкан.

Но это не могло продолжаться долго. Он обжег себе лицо до волдырей, опалил брови и ресницы, ноги нестерпимо пекло. С пылающими головнями в руках он прыгнул на край костра. Волки отступили. Повсюду, куда падали горячие уголья, шипел снег, и там и сям, наступая на них, отскакивали и визжали звери. Расшвыряв головни в ближайших врагов, он сбросил в снег дымящиеся рукавицы и стал топтаться в снегу, чтобы охладить ноги. Обе собаки исчезли, и он хорошо знал, что они послужили очередным блюдом на этом затянувшемся обеде, который начался несколько дней назад с Толстяка и закончится на нем самом на следующий день.

– Нет, вы еще не сожрали меня! – кричал он, бешено грозя кулаками голодным зверям; и от звуков его голоса волновалась вся стая, волчица же кралась к нему по снегу и жадно следила за ним голодными глазами.

Новая идея пришла ему в голову, и он принялся за ее исполнение. Он разложил костер большим кольцом вокруг себя и растянулся внутри на тающем снегу на одеяле. Когда таким образом он исчез за стеною пламени, вся стая волков с любопытством окружила костер, чтобы узнать, что с ним случилось.

До сих пор он мешал им подходить к огню, теперь же они расселись у костра тесным кольцом, как собаки, моргая, зевая и потягиваясь тощими телами в непривычном тепле. Вдруг волчица, подняв голову и уставившись на звезды, завыла. Один за другим стали подтягивать ей и волки, и наконец вся стая, задрав морды к небу, принялась оглашать воздух голодным воем.

Рассвело. Костер догорал. Дрова кончились, и надо было возобновить их запас. Генри сделал попытку выйти из своего огненного круга, но волки поднялись ему навстречу. Теперь головни заставляли их только отскакивать немного в сторону, они уже не отбегали, как он ни силился прогонять их. Когда же он, потеряв всякую надежду, перестал это делать, какой-то волк прыгнул на него, но промахнулся и попал всеми четырьмя лапами на горячие уголья. Волк завыл от страха и боли и пополз обратно с обожженными лапами.

Человек же, сгорбившись, сидел на одеяле. По бессильно опущенным плечам, по наклоненной покорно голове видно было, что у него не осталось сил бороться. Порою он поднимал голову и тупо смотрел на догорающий костер. Круг пламени и горящих углей был уже кое-где разомкнут. Свободные от огня проходы в нем все расширялись, а пламя уменьшалось.

– Что ж, можете теперь меня сожрать, – бормотал он, – теперь мне все равно, я засну… Я не могу больше…

Он проснулся и прямо перед собой увидел волчицу, не сводившую с него глаз.

Через несколько минут, хотя ему они показались в полудреме часами, он снова пришел в себя. Таинственная перемена произошла за это время, настолько таинственная, что он вдруг очнулся. Что-то случилось, но что? Он не мог понять. Волки исчезли. Оставались только их следы на истоптанном снегу, показывающие, как близко они к нему подобрались.

Сон снова начал одолевать его. Голова склонилась на колени… вдруг он вздрогнул и прислушался. Где-то вдалеке послышались голоса людей, скрип саней и взвизгивание собак. Четверо саней тянулись между деревьями от реки к его стоянке. Группа людей окружила человека, ползавшего в центре угасающего костра. Они трясли и теребили его, пытаясь привести в себя, но он смотрел на них, как пьяный, и вяло бормотал сонным голосом:

– Рыжая волчица… приходила к собакам во время кормежки… Сначала ела собачий корм… Потом собак… Потом Билла.

– Где же лорд Альфред? – кричал ему в уши один из прибывших, грубо тряся его.

Он медленно покачал головой:

– Нет, его она не сожрала… он на дереве, где была последняя стоянка.

– Мертвый? – вскричал первый.

– Да, и в гробу, – ответил Генри.

Он сердито высвободил плечо из тисков спрашивавшего.

– Слушайте! Убирайтесь!.. У меня голова налита свинцом… Спокойной ночи всем…

Его глаза закрылись, подбородок упал на грудь. И как только его положили на одеяла, в морозном воздухе раздался его храп.

Но слышались и другие звуки. Это был далекий и тоскливый вой голодной волчьей стаи, направлявшейся за другой добычей после того, как человек ускользнул от их зубов.